28 лет назад полотно Карла Брюллова, на которым художник работал около шести лет — с 1827 по 1833 годы, уже претерпело серьезную техническую реставрацию. Тогда был укреплен красочный слой, с тыльной стороны удалены многочисленные заплатки, сделанные в разное время на местах прорывов, к обороту авторского холста для прочности было приклеено новое льняное полотно, а лаковая поверхность была промыла от загрязнений и регенерирована. В рамках второго этапа, приступить к которому готовятся специалисты Русского музея, планируется удалить многочисленные слои пожелтевшего лака и поздних записей.
Начальник Службы реставрации музейных ценностей Русского музея Евгений Солдатенков вспомнил в своих соцсетях, как проходила реставрация картины «Последний день Помпеи» в 1995 году — публикуем его текст целиком.
«Что ты чувствуешь, когда тебе говорят, что завтра надо начать реставрацию картины Карла Брюллова «Последний день Помпеи»? Размером 456,5 на 651 см. Неуверенность? Сомнение? Гордость? Радость? В первые мгновения я испытал… Страх. Не потому, что мы тогда чего-то не знали. В чем-то были не уверены. Нет. Просто сама мысль, что предстоит заниматься, по сути, картиной №1 в русской живописи, сумасшедшая ответственность, не давала покоя. Это — состояние, которое не идет на пользу дела. Слава Богу, оно постепенно прошло».
«Мы — это три реставратора живописи Русского музея: Ирина Корнякова, Александр Минин и ваш покорный слуга. Дата на календаре — март 1995 года. То, что картине требуется срочная помощь, стало ясно, когда в конце 1994 года, в связи с предстоящим ремонтом Академических залов, ее стали снимать со стены. В тот момент, когда полотно зависло над полом под углом 45 градусов, холст страшно затрещал. Все, невольно, затаили дыхание. Еще секунда — и могла произойти трагедия. «Перегоревший» холст, которому, на тот момент было уже более 160 лет, стал настольно хрупким, что в любое мгновение мог порваться. Нам повезло — картину удалось очень осторожно опустить на пол».
«Надо было срочно действовать. Оперативно был проведен Реставрационный совет. На нем было принято решение о начале реставрации. Холст сняли с подрамника, накатали на огромный вал и, вместо запасников, увезли в Колонный зал корпуса Бенуа, где срочно стали готовить мраморный пол — будущий «стол» для работы. Огромная удача, что нашим научным консультантом тогда согласился стать Самуил Яковлевич Коненков — легенда ленинградской реставрации. Его советы были бесценны.
Задача перед нами стояла, на первый взгляд, не очень сложная. Надо было укрепить красочный слой и выполнить дублирование авторского холста на новую основу. Если бы речь шла о картине размерами полтора-два метра — это не представляло бы никакой проблемы. Но, дублировать картину, без малого, 24 кв.м....! Ни у кого из нас не было такого опыта».
«Работа продолжалась около 6 месяцев. По ходу дела, с тыльной стороны были удалены более 50 заплаток, поставленных в разное время. Самая большая из них, «Г»-образная, была более 75 см. длиной! Да, картине за свою долгую жизнь иногда «приходилось не сладко». Также с тыльной стороны удалили целых два слоя реставрационных кромок. Холст для дублирования закупили в Германии. Его пришлось ждать пару месяцев. После технической реставрации с лицевой поверхности были удалены стойкие загрязнения. А лаковая поверхность была регенерирована. Когда ремонт Академических залов был завершен, картину привезли на валу из Колонного зала. И мы довольно легко натянули ее на отремонтированный авторский подрамник. Рабочие вставили полотно в раму и так же без проблем водрузили ее на свое прежнее место, в зале №14».
«Эта работа нас многому научила. Но главное, опираясь на опыт более старших коллег, не бояться ответственности, уметь работать в команде и на 100% доверять друг другу. А спустя 5 лет уникальную реставрацию самой большой картины, которая экспонируется в залах Русского музея — «Медный змий» Федора Бруни, размерами 565 × 852 см., — проведут под руководством реставратора высшей категории Александра Минина наши более молодые коллеги. Там будет выполнена уже полная реставрация с раскрытием авторской живописи от слоев старых записей и потемневшего лака. Но это — уже другая история…».
Комментарии (0)