В Петербурге безуспешно пытаются придумать, как должно выглядеть общественное пространство на Большой Морской улице. Архитектурный критик Мария Элькина с грустью посмотрела на предложенные варианты пешеходной улицы и предложила свое решение — передать ее Государственному Эрмитажу.
В Петербурге в последнее время мало происходит неожиданного, такое ощущение, что ничего и не может произойти. Вот и идеи общественного пространства на участке Большой Морской от Невского до Дворцовой принесли скорее ощущение привычного разочарования, настолько, что даже жюри конкурса отказалось выбирать победителя.
Еще год назад на проходе от Невского к Дворцовой площади под прямым углом к обоим тротуарам стояли припаркованные машины. Потом, в августе, правительством города было принято решение придать этому важному месту какой-то более подобающий вид. На въезде повесили кирпич, а по линии разделительной полосы поставили скамейки: машин стало намного меньше, но выглядит улица несколько комично, и праздно рассиживать посреди проезжей части решается не каждый.
Сейчас городские комитеты пытаются, наконец-то, решить на первый взгляд тривиальную, а на поверку очень сложную задачу: понять, что там на Большой Морской должно такого быть, чтобы идти было приятно, остановиться хотелось и не выглядело бы хотя бы не оскорбительно на фоне драматично изламывающейся арки Росси.
Общественные пространства, про которые сейчас говорят больше, чем про небоскребы и спутника НАСА – это такие места, где можно с удовольствием, не скучая и бесплатно бездельничать. Есть два способа создавать их. Первый – утилитарный, способный преобразить более или менее любую площадку в любом городе. В нем все довольно четко и ясно прописано: как должны быть расположены столики уличных кафе, где находиться дорожки, где газоны, где ларьки для торговли кофе и фастфудом, где клумбы а где лежаки. Важно, чтобы архитектура, что называется, работала, то есть собирала побольше людей. Эстетический элемент тоже очень важен – должно быть не слишком броско, но и не слишком просто. Все это дело в первую очередь знания и опыта. В Москве в нем невероятно преуспело бюро Wowhaus, спроектировавшее, в частности, Крымскую набережную. Недостаток очевиден – такие пространства всегда будут более или менее похожими друг на друга как рестораны быстрого питания McDonalds.
Второй способ – сделать что-то уникальное, пробудить спящего гения места. Так в Копенгагене в районе Норребро бюро BIG придумало общественное пространство Superkilen. Находящееся посреди социально неблагополучных кварталов, где живут преимущественно мигранты, оно собрало в себе традиции уличного досуга разных стран. И сымитированы они так ловко, что вы без подсказки сможете ощутить себя как на советской игровой площадке, разве что качели чуть устойчивее и брусья новее. Другой пример – навес с зеркальной крышей, изобретенный Foster+Partners для причала в Марселе. В этих случаях архитекторы создали больше, чем комфорт, они раскрыли что-то неожиданное, спрятанное за будничностью, по-новому показали вроде бы знакомое.
Есть, конечно, и третий путь, по которому и шли в Петербурге до сих сор — дежурно-номенклатурный. Гранитные скамейки, фонари «под старину», ограды, которые неудобно обходить и обязательно невыразительная скульптура. Этакая смесь традиций классического Петербурга и мещанско-дачных. Примеров полно – Малая Садовая, Малая Конюшенная, Большая Московская, канал Грибоедова, Большая Конюшенная. Популярность этих мест варьируется исключительно в зависимости от их изначального более или менее выгодного расположения. Где были хоженые тропинки и витрины в первых этажах, там поселилась какая-то жизнь, а на Большой Московской и сейчас прохожего лишнего не встретишь. Дизайн же ничего не добавляет к ним, в лучшем случае не убавляет. Сколько дней в году можно в Петербурге сидеть на гранитной скамейке? Ни эффективности, ни фантазии.
Большая Морская вроде как должна была вывести из порочного круга: все же устроили конкурс, пригласили молодежь. Вышло, тем не менее, почти так же плохо: скульптура, по уровню задумки совсем чуть-чуть превосходящая садовую, отметки меридиана и прочие затейливые геометрические узоры на плитке, хвойные в гранитных кадках. Из нового для Петербурга – модные деревянные скамейки с подсветкой. Из чудного – стеклянный навес над улицей с репродукцией росписей в Сикстинской капелле. Даже если допустить, что из всего перечисленного можно с миру по нитке собрать нестыдный дизайн, главной задачи он не решит. На Большой Морской, как ни парадоксально, нечего делать – заведений в первых этажах мало и больше быть едва ли может. Никаких развлечений кроме «посидеть» архитекторы не выдумали. Рядом Невский проспект с его разношерстной толпой и Дворцовая с туристами и актерами, переодетыми в русских царей и цариц. Есть риск создать ситуацию на грани социального неблагополучия. Нужно что-то облагораживающее, а заодно подчеркивающее статус места. Местная архитектурная школа доказала свое бессилие, но выход все же есть.
Названный участок Большой Морской улицы надо передать Эрмитажу. В Петербурге это стало почти уже традицией. Вон из Биржи выселили музей, отключили отопление, а когда опомнились, что здание разрушается, решили благородно поступить. Надо и с Большой Морской так же, пусть она будет еще одним филиалом Эрмитажа, под открытым небом. Музей будет привозить туда скульптуры и инсталляции, давать художникам устраивать перформансы и акции, да все что угодно. Таким неожиданным, не имеющем, кажется, мировых прецедентов поступком, передачей городской улицы музею, мы бы здорОво реализовали тоску по былому имперскому величию. Поразили бы сами себя и Европу смелостью и широтой взглядов. Большая Морская улица стала бы знаменита на весь мир. Лучше так, чем очередной претенциозный фонарь «в стиле модерн». Он-то давно никого ни в чем не убеждает, кроме того, что мы безнадежно отстали от жизни.
Текст: Мария Элькина
Комментарии (0)