Бывший театральный режиссер, ювелир с мировым именем все реже выходит в свет и все чаще размышляет о своей непростой судьбе, проводя лето и осень вдали от мира в своем поместье под Лугой.
Какой вопрос занимает вас больше других?
В августе прошлого года у меня был юбилей, к этой дате телевидение решило сделать фильм. Режиссер стал бойко что-то cнимать, а я спросил его: «О чем ты снимаешь картину?» Он задумался и честно ответил: «Не знаю». Я сказал, что тоже не vогу этого знать, потому что есть определенная «субординация»: я выступаю скорее как актер и не мне указывать режиссеру, что и как ему надо делать. Но если бы меня спросили, о чем z стал бы снимать подобный фильм, я бы сказал – о человеке, дожившем до серьезного возраста, который сидит с удочкой в
лодке и думает: «Как жить дальше? И что делать?» Вот такой подход мне был бы интересен, потому что вся моя жизнь, как бег с препятствиями, состоит из преодолений барьеров.
Вы помните свой первый «барьер»?
В детстве меня не принимали в спортивные секции, в результате я сам добился того, что стал чемпионом в гонках на лыжах. Еще я хорошо играл в настольный теннис, потом увлекся автоспортом – все это тоже давалось не просто так. Затем очень долго искал свою судьбу, работал в разных местах, от завода до театра, где каждый спектакль – это
ведь тоже победа над собой. А по-настоящему серьезная борьба началась, когда во времена перестройки я вышел из ювелирного подполья и решил образовать свой кооператив. Там вообще были сплошные препятствия, до сих пор не понимаю, как смог все это осилить. И, наконец, недавней трудностью, с которой я справился, было строительство двух замков: одного дачного – под Лугой, и другого – в Петербурге, это новое здание для моих мастерских, английский замок с башней и зубчатыми стенами.
Кто их проектировал?
Все эскизы рисовал я сам, это было не самым трудным – я знал, чего хочу, но перед началом работ нужно было пройти уйму всяческих официальных согласований.
Вы желанный персонаж для журналистов. Возникали с ними конфликты?
Журналистам я всегда доверял, уважая чужой талант. Но если посмотреть на огромную массу написанного и снятого обо мне материала и на его качество, я насчитаю, быть может, только десять хороших статей, не более. Потому что в основном ко мне был стандартный подход да истертые уже вопросы типа: «Как это вы – режиссер – стали ювелиром?» и так далее. Все это мне вконец надоело, я решил написать книжку «Два туза в прикупе», в которой ответил на все вопросы сразу.
Вы охотно рассказываете о личной жизни. Где та граница, которую вы не переступаете в своих откровениях?
В моей книге многое сказано достаточно откровенно, но мера приличия соблюдена – я точно выдержал тонкую грань. Хотя там есть даже рассказ о том, как я стал мужчиной и как бросал пить, ведь я был алкоголиком.
А теперь пьете?
Я «в завязке» уже семнадцать лет, с того момента, как решил прекратить пить. Проблема запоев для меня давно перестала быть актуальной, и выпить сто граммов водки я вполне могу. Просто не хочу. Но и то правда, что было время, когда я оказался почти под забором.
Вот и опять вы более чем откровенны.
Да. Но что было, то было. А по поводу журналистов, знаете, всем людям, с которыми я общаюсь, которые приходят ко мне на работу, будь то женщины или мужчины, я даю своего рода кредит доверия. Есть разные подходы к новому знакомству. Кто-то изначально считает, что ты – дрянной человек. Я, наоборот, – доверяю новым людям, хотя быстро понимаю, с кем имею дело. Я уверен, если изначально считать человека дрянным, он таким и будет. Или если считать его нечестным, так он скорее тебя обманет. А если доверяешь людям, мне кажется, им сложнее будет тебя обмануть. Так было много раз с теми, кто приходил ко мне учиться ювелирному мастерству. В известном смысле я шел на большой риск: я ведь не с галошами имею дело, а с золотом, бриллиантами и так далее. Но я всем доверял. И бывало, у меня перли что-то, но это было давно, когда дело еще становилось на ноги. Сейчас же люди работают у меня по двадцать и более лет, – мы большая семья, и у нас отношения без замков.
Комментарии (2)