Фестиваль театров малых городов России, приехавший в этом году в Новороссийск благодаря упорству главного режиссера и художественного руководителя городского театра, еще больше увлек заслуженного деятеля культуры в разгадке феномена вечного симбиоза проблем и ценностей провинциальных служителей Мельпомены.
Деньги, вернее, их отсутствие — это не только благодатная тема в драматургии, но и самая архаичная проблема провинциальных театров, не теряющая остроты с течением времени. Средств постоянно не хватает, и все же спектакли идут, костюмы и декорации радуют, публика довольна. Как это удается? В театре нельзя халтурить. Зритель должен увидеть хороший спектакль — и не один, иначе он больше не придет. Сработает правило причины-следствия: перестанут продаваться билеты, поступать деньги в казну, а казна не сможет содержать театр. Понимание такого жизненного сценария пришло еще тогда, когда театр был народным. Мы начали расширять репертуар, зарабатывая хоть какие-то деньги. Каждый человек в коллективе и швец, и жнец, и на дуде игрец. Спросите, ну как актер может настроиться на роль, если ему приходится заниматься костюмом, гримом и прочим? А жизнь из чего состоит? Из забот, которые мы и транслируем со сцены.
Творческие и хозяйственные вопросы театра я решаю больше пятнадцати лет, совмещая как минимум десять должностей, ведь в штате числятся всего три человека. Остальной коллектив, а это без малого семьдесят человек, — энтузиасты и фанаты своего дела. Люди с крыльями, я даже называю их крылатой бригадой. Они готовы терпеть отсутствие репетиционных площадей, вознаграждения, скудную техническую оснащенность. У нас нет костюмеров, нет гримеров, даже бухгалтерии своей нет. В маленьких театрах это норма. Но с протянутой рукой никогда не пойду. Принципиально. Считаю, что наш театр — не бедный родственник: мы со всей самоотдачей ставим спектакли, обучаем молодых актеров, а все заработанное добровольно жертвуем на содержание театра.
Конечно же, настоящая режиссура не упирается в деньги. Она зависит от таланта, фантазии режиссера, коллектива единомышленников, если такой сложился. Очень важен репертуар. Я до сих пор не могу понять, как формируются зрительские предпочтения. Например, мы ставили спектакль «Хомо Эректус» («Человек прямоходящий» — Прим. ред.), но не учли, что латынь для обывателя как звучит, так и переводится. Многие так и подумали: «О, это про секс!». У спектакля было семь аншлагов, хотя не скажу, что это высший пилотаж в драматургии, просто хорошая сатира Виктора Полякова. Или спектакль «Баба-Шанель» — премьеры не получилось, и я долго мучился: почему? Через год понял: тема интересна только тебе и твоим товарищам, ведь ты поставил спектакль про народный театр, а зрителю нужно совершенно другое. Я переделал сценарий, в котором главными героями стали одинокие женщины, коротающие вечера на репетициях в народном ансамбле. И спектакль зажил. Однако слепо идти на поводу у зрителя тоже нельзя.
На провинциальной сцене хочется работать и со сложными драматическими постановками, но для этого нужен серьезный актерский потенциал, а его всегда не хватает. На наше счастье у нас много талантливых любителей-актеров, не уступающих профессионалам, но их очень трудно вырвать с основной работы. Репетировать могут только вечером, но в это время на площадках театра идут спектакли, концерты, городские или частные мероприятия. Репетиционная комната забита костюмами и реквизитом, поэтому радуемся, если удается разместиться в буфете. С помещениями коллапс, а вот актерскую проблему мы решаем благодаря поддержке краевого министерства культуры и финансированию от администрации города: пятнадцать ребят отправлены на обучение в КГИК, а после получения диплома «Актер театра и кино» вернутся — и больше никто не сможет назвать наш театр любительским. Кстати, десять профессионалов работают на новороссийской сцене уже сегодня.
Врез: В театре нельзя халтурить. Зритель должен увидеть хороший спектакль — и не один, иначе он больше не придет
Комментарии (0)