Назначенный на должность главного режиссера «Сибирского Колизея» Вячеслав Стародубцев за последние полтора года успел отметиться несколькими знаковыми постановками: оперой «Турандот» в виде квеста, «Аидой» в качестве фэшн-оперы, спектаклем «Пиковая дама. Игра» и триллером «Маскарад». Свежее назначение – хороший повод вспомнить интервью с режиссером и искусствоведом, которое он дал для рубрики «Портреты» журнала «Собака.ru» в июне 2016 года.
Что для вас главное в опере?
Самое главное – музыка. Я никогда не поставлю свою концепцию выше замысла композитора, потому что нельзя быть лучше Чайковского, Пуччини, Вагнера, они – гении. Конечно же, и в оперном искусстве есть слабые произведения, но те имена, которые я назвал, – они великие.
Вы ставили и оперу, и драму. В чем для вас отличия?
Опера – это музыкальный спектакль, он непременно должен быть красивым, потому что музыка – это божественная субстанция, которую нельзя опошлять серостью и грязью, она нас соединяет с небом. Я стараюсь создавать на сцене красоту, и через нее вскрывать музыкальную драматургию. Опера – это всегда котурны, нечто возвышенное. Евгений Вахтангов поставил свой легендарный драматический спектакль «Принцесса Турандот» в жанре фантастического реализма, на мой взгляд, это самое правильное определение и для оперы.
Свою же «Турандот» вы поставили в жанре «оперный квест», еще и с отсылками к творчеству Кандинского.
Квест – это современное интерактивное направление, игра, загадывание и разгадывание, в сюжете самой «Турандот» уже есть этот квест. А идея взять Кандинского и соединить его со светом пришла от желания сделать декорации в стиле русского авангарда. Исторически все совпадает по времени: спектакль «Турандот» Евгения Вахтангова в Москве, опера «Турандот» в Милане – в этот же период творили русские авангардисты.
Необычный костюм Турандот – ваша идея?
В НОВАТ меня пригласил Дмитрий Юровский, он же познакомил меня с певицей Любовью Стучевской. Когда я ее впервые увидел, то сразу понял, как должна быть одета Турандот. В моем воображении возник этот костюм – стилизация под мужской фрак с длинными вставками-языками, нечто утонченное и одновременно брутальное.
Трактовка образов главных героинь у вас тоже особенная.
Все привыкли видеть холодную отстраненную Турандот и слащаво-милую Лиу. Мне же хотелось их немного перемешать, и я сделал такую трансформацию, что душа Лиу после ее гибели переходит к Турандот, которая является своеобразным сосудом, который вмещает все.
Что скажете об исполнителях?
Любовь Стучевская – певица европейского уровня, она прекрасно исполнила партию Турандот на премьере. А в НОВАТе какие голоса! Счастье – поработать с такими профессиональными певцами и артистами. Вероника Джиоева, которая в моих спектаклях исполняет партии Лиу и Аиды, – это великолепная актриса-певица, настоящая звезда. Ольга Колобова, исполнительница партии Турандот, сейчас находится в таком голосовом периоде особой пронзительности звучания и обертоновой глубины. У нее терпкий, яркий и страстный голос. А Роман Завадский какой страстный. Я очень рад, что мы с ним сделали такого Калафа, какого мне всегда хотелось создать – поначалу грубого, но перерождающегося в нежного и трогательного юношу. В НОВАТе есть все, что особенно ценно – свои силы, которые позволили воплотить на сцене эту грандиозную постановку.
После одной великой оперы вы сразу же взялись за другую, не менее мощную.
В моем представлении есть два грандиозных оперных произведения – «Турандот» и «Аида», (не беря, конечно же, Вагнера), и мне повезло в самом большом театре России поставить самые фундаментальные оперы. Многие пытаются ужать, уменьшить вашу сцену, а мне, наоборот, хочется ее распахнуть и сделать еще больше, чтобы показать максимальные возможности, красоту артистов и звучания их голосов.
На сцене нашего театра уже шла опера «Аида» в постановке Дмитрия Чернякова. Вы ее видели?
Да, видел. Это был хороший спектакль, но моя постановка будет совсем другой и о другом, потому что у меня иные эстетические и культурные пристрастия. Это будет достаточно классическая «Аида». В маркетинговых ходах я, может быть, и нахожусь в тренде, создавая новые жанры – оперный квест, фэшн-опера, но при этом я тяготею ко всему классическому, потому что классика – вечна. Хотя, что это такое? Кандинский когда-то был авангардом, а сейчас – классика. Я бы даже сказал, что в наши дни самый большой авангард – это классика. Русский авангард повлиял на развитие европейского театра, потому что все эти тенденции – конструктивизм, кубизм, – все это начинаясь в России продолжалось на Западе, но потом у нас это немного законсервировалось. Но сейчас мы возвращаемся к классическим приоритетам.
Вы ведь и с Александром Васильевым делали фэшн-проект?
Да, это был «Поэтический маскарад» в ноябре прошлого года во Владивостоке, где я как раз ставил свой спектакль в Приморском академическом театре драмы. В этом шоу с элементами фэшн принимали участие актеры драмы и солисты Приморской оперы, где я поставил «Мавру» Стравинского, и приглашенная звезда – московский актер Дмитрий Бозин. Мы использовали стихотворения о моде, по-моему, получилось очень интересно. Есть идея осуществить такой же проект и в Новосибирске.
Фото: Сергей Шаповалов
Комментарии (0)