Заслуженный летчик-испытатель России Урал Султанов единственным из Башкирии проходил подготовку в отряде космонавтов для выполнения испытательных полетов на корабле «Буран» и был в одном шаге от полета в космос. Делимся архивным интервью о том, как он попал в космическую программу и установил 10 мировых авиационных рекордов.
Урал Назибович, вы всегда мечтали быть пилотом?
Моя страсть – истребители. Сколько себя помню, всегда хотел быть летчиком-истребителем. Четыре года летал как инструктор, а после окончания летной школы был назначен летчиком-испытателем в Летно-исследовательском институте им. М. Громова.
А как попали в космическую программу?
В 1976 году после принятия решения руководством государства о создании многоразовой космической системы 11Ф35 в Летно-исследовательском институте под Москвой была отобрана первая группа из пяти летчиков-испытателей для проведения испытательных полетов крылатого космического корабля. К 1989 нас по списку было 11 человек, а по факту – восемь, так как двое погибли во время испытательных полетов, а один ушел из жизни по болезни. В 1988 году корабль совершил свой единственный беспилотный полет, который продлился почти три часа. У «Бурана» было два режима: ручной и автоматический. Первый полет был без участия пилота. А через пару лет на корабле должны были лететь мы, но программу остановили, финансирование прекратилось.
Расстроились?
За себя не очень, за страну – да. О космосе, если признаться, никогда не мечтал.
Еду в тюбиках пробовали? Вкусно?
Пробовал, тогда еда была невкусной. Но иначе как в тюбиках еду на корабле не поешь – любые капли, крошки могут попасть в систему аппарата и вывести его из строя. Нужно понимать, что работа все же специфическая. А если хочешь вкусно есть и не хочешь терпеть неудобства, то стоит подумать, а надо ли идти в космонавты.
Кстати говоря, меню все же пытались разнообразить. Был, например, сублимированный суп, который нужно было разбавить водой. А сейчас, космонавтам доставляют даже башкирский мед.
Что чувствует человек в невесомости?
Я чувствовал уверенность в завтрашнем дне. Еще до тренировок на «Буране» испытывал на себе нулевые перегрузки, летая на истребителях. Конечно, всего 20 секунд на специальном Ил-76, но этого достаточно, чтобы прислушаться к своим ощущениям. Никакого дискомфорта не было. Невесомость – непривычное состояние для человека, но ничего критичного для организма нет. Более того, нулевые перегрузки хороши, например, при остеохондрозе или для тех, у кого ноги болят.
А если бы не летчиком-испытателем, кем бы вы стали?
Да уж нашел бы себе занятие. Наверное, водителем чего-нибудь. Есть у меня тяга управлять транспортом. Но мне повезло, что от родителей досталось крепкое здоровье и что ума хватило до поступления в училище его не испортить. Если еще в детстве появилась мечта стать летчиком-истребителем, то беречь свой организм нужно с самого младенчества. Например, не идти в профессиональный спорт – только любительский, о гулянках с размахом и обилием спиртного даже говорить не приходится.
В 1997 году вы установили целых десять мировых авиационных рекордов. Как это произошло?
Их установил самолет, ну, и мы в нем были, даже управляли. А создавали самолет конструкторы, инженеры, химики, металлурги, то есть специалисты многих отраслей. Это рекорды всего советского народа, создававшего свою авиацию. Установлены они были в два полета. Один из рекордов – полет на максимальной высоте для такого класса самолетов, второй – по скорости набора высоты. Командиром экипажа был Иван Пышный, а я летал вторым пилотом. Но, еще раз повторюсь, это была не только наша с Иваном заслуга. Я даже не особо волновался, зная, что все получится, несмотря на всю серьезность и на то, что наблюдать за нами приехали представители международной комиссии. Мы были готовы к этим рекордам.
Как ваша супруга относилась к такой опасной профессии?
Она понимала, что это моя работа. У нас еще две дочурки росли. Риск, конечно, большой, но я сознательно выбрал себе эту профессию и готовился к выполнению полетов, понимая, что произойти может всякое, но надо быть готовым и к безвыходным положениям, уметь и знать, как выходить из сложной ситуации. Но в целом я всегда действовал в пределах требований инструкций, и перед любым полетом мы проводили тщательную подготовку с ведущим инженером, так что я четко понимал свои действия в случае экстренных ситуаций. Я чувствовал себя вполне уверенно во время всех полетов. Даже катапультироваться не пришлось ни разу. Понимал же, что в самолете теплее, не дует. (Смеется.)
Чем занимаются летчики на пенсии?
Наверно, отдыхают. Я привык только к летной работе, поэтому другая меня не очень привлекает.
Как относитесь к идее космического туризма?
Если у людей есть деньги и желание, пусть летят. Главное, чтобы не мешали работе. Я, конечно, к этому отношусь скептически, поскольку привык, что все полеты решают какие-то задачи, а ради развлечения лететь в космос я бы сам не стал. Но это мое мнение.
А фильмы о космосе смотрите?
С удовольствием смотрю документальное кино. Очень интересно узнавать, как устроена вселенная. А художественных фильмов не люблю. Много в них сентиментального, надуманного. Смотрел я, например, «Экипаж». Так ерунда это все. Я же понимаю, что совершить такое невозможно, а выдают все за реальность, и люди верят. Мне бы только на самолеты посмотреть и оценить их профессионально. Лучше в полете. Но теперь этим занимаются более молодые летчики-испытатели.
Текст: Маргарита Листочкина
Комментарии (0)