Hi-tech лечение и радиохирурги мирового уровня! Как устроен главный онкоцентр страны — рассказывает глава правления МИБС Аркадий Столпнер

Знакомьтесь с лауреатом премии «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2023 в номинации «Бизнес»! Аркадий Столпнер организовал одну из крупнейших диагностических сетей в России: она работает в 60 городах и каждый год выполняет 1,5 миллиона МРТ и КТ-исследований. В 2022-м в клинике МИБС впервые провели операции по удалению новообразований головного мозга — одни из самых сложных в детской нейрохирургии. Кроме того, в Петербурге Аркадий создал первый в стране Центр протонной лучевой терапии (уникальный щадящий тип терапии позволяет бороться с опухолями, оказывая минимальное воздействие на соседние органы!) — за пять с половиной лет здесь оказали помощь более, чем 3000 пациентов. А сейчас по соседству с Центром команда Столпнера строит новый онкологический корпус на 12 этажей. 

Аркадий, мы знаем, что у вас есть важный инфоповод для «ТОП 50»!

Наш инфоповод хорошо виден за окном — целых 30 тысяч квадратных метров будущего нового онкологического корпуса рядом с Центром протонной терапии на Глухарской улице. «Бетонный» этап уже практически закончен, начинаются работы, связанные с инженерными коммуникациями, а далее — отделка и оснащение нового корпуса. Здесь будет стационар на двести мест, новые технологии и те, что уже обкатаны нами. В общем, расширяемся и идем в ногу со временем.

Как вы решились на такую мегастройку в наше тревожное время?

Во-первых, мы следуем своему стратегическому плану развития и стараемся не обращать внимания на внешние факторы. Во-вторых, просто переросли свой онкоцентр в Дибунах — в нем стало тесно и пациентам, и врачам, и технике. В-третьих, от нашей онкологической клиники до Протонного центра более двадцати километров, а ежедневная транспортировка пациентов создает трудности в клиническом процессе. В-четвертых, Минздрав выпустил новый Порядок оказания медпомощи по онкологии, согласно которому все технологии необходимо собрать под одной крышей. Так что мы одновременно следуем и указаниям министерства, и здравому смыслу, и, главное, своим планам — ведь еще при проектировании Центра протонной терапии в 2012 году мы понимали, что будем строить дополнительный корпус.

Все шло гладко?

Наоборот, был тяжелейший «ноль» — нулевой цикл возведения здания. Мы даже отстали от графика из-за того, что в котловане «нашелся» камень весом под 100 тонн. Мы его выкопали и перенесли к пруду, расположенному перед новым корпусом. Когда закончим строительство, повесим на камень памятную табличку. Пусть эта глыба олицетворяет нашу фундаментальность и стойкость.

Есть еще одна важная новость: в МИБС провели первые сверхсложные нейрохирургические операции на педиатрическом отделении.

Да, врачи МИБС провели несколько операций по удалению опухолей головного мозга у детей. Мы хотели замкнуть цикл лечения в нашем Институте, чтобы полностью курировать пациента и быть ответственными за каждый шаг — от обследования и постановки диагноза до всех других этапов лечения: хирургии, лекарственной терапии и, конечно, лучевой терапии.

Собираетесь захантить кого‑то из светил в ближайшее время?

Вряд ли. Это совсем не наш путь. Лучше будем у них учиться, как мы это всегда делали. С врачами других специальностей это отлично сработало. Медицинских физиков растим сами на одноименной кафедре Политеха. А в лучевой терапии мы уже подготовили экспертов мирового уровня.

Например, наш радиохирург Павел Иванов, ученик марсельского профессора, «бога радиологии» Жана Режиса, сегодня имеет громадный стаж по лечению на гамма-ноже (радиохирургическая установка для неинвазивного лечения доброкачественных и злокачественных опухолей и других патологий в полости черепа. — Прим. ред.). Более 20 тысяч пациентов — это, наверное, самый большой опыт в мире. А команда Центра протонной терапии накопила уникальную, наверное, тоже самую большую в мире практику лечения детей на протонах: более 1 300 человек за первые пять лет работы.

Пять‑десять операций в день у одного радиохирурга? Как это вообще возможно?

Так мы же уже много лет самый активно оперирующий на гамма-ноже центр в мире. Разветвленная сеть диагностических точек — около 80 по стране — позволяет врачам МИБС уже на этапе первичного обследования увидеть будущих пациентов и отобрать тех, кому показано именно радиохирургическое лечение. Главное — качественно провести отбор, взять только тех, кому это необходимо и будет во благо, а не во вред. И конечно, мы берем ровно столько пациентов, сколько можем, с учетом загруженности оборудования и человеческих ресурсов — высококвалифицированного персонала. Так что озвученная цифра реальна и обоснована.

Качественная медицинская помощь в радиохирургии нереальна без передового оборудования?

Конечно, и оно у нас в наличии. Полным набором инструментов: гамма-нож, кибернож, TrueBeam и протонный ускоритель ProBeam — больше в стране никто не располагает. Да и за границей такой линейкой могут похвастаться лишь единичные медицинские центры. Например MD Anderson Cancer Center, но это такой медицинский онкологический «город», лучший онкологический центр в США на протяжении многих лет. И даже у них нет возможности полноценно наблюдать пациента много лет после лечения. А у МИБС есть. Были ли осложнения, насколько успешной оказалась терапия — мы это видим, когда человек приходит на плановую МРТ после лечения в наш диагностический центр в одном из 63 городов России.

Везде установлена однотипная техника, везде соблюдается один и тот же протокол, каждое исследование моментально попадает в Петербург. Наличие обратной связи превращает МИБС в уникальную систему. Ну и, конечно, готовая богатейшая база клинических случаев — подспорье для научных работ. Наши врачи ведут активную научную деятельность, публикуются в российских и самых авторитетных западных научных журналах, даже в таком издании, как The Lancet, есть наша статья.

То есть научная жизнь продолжается?

По-другому быть и не должно. Только что вернулись с ESTRO — Европейского общества радиологов- онкологов, где у нас было два доклада. К сожалению, всего два доклада из России на этом большом конгрессе. Понимаю: проблемы с выездом, проблемы с визами, но доктора не должны быть отрезанными от мировой науки. Обмен информацией — это основа медицинского опыта. Скоро отправимся в Испанию на конференцию по протонной терапии. Забавно, что пять лет назад, когда проходил конкурс на место проведения 61-й конференции PTCOG, мы как раз конкурировали с Мадридом за это мероприятие. Но проиграли.

А как до МИБС добирается новая техника?

Труднее, медленнее и дороже. Роль играет не только резко усложнившаяся логистика,  но и человеческий — или бюрократический — фактор. Поставщики из других стран опасаются вторичных санкций (хотя на медицинские товары они не распространяются) и живут по принципу «если можно чего-то не делать, то давайте, ради бога, не делать».

Однако, невзирая на трудности, мы постоянно обновляем наше оборудование, привозя в страну лучшие образцы медицинской техники. Например, сейчас мы меняем наш позитронно- эмиссионный томограф Siemens на новый, обновляем парк томографов МРТ, КТ и другого оборудования. Недавно в Протонном центре установили магнитно- резонансный томограф Siemens Magnetom Vida 3 Tesla в комплектации, какой в России пока не было. Наши пациенты получают лучшую диагностику и лечение, что без современной техники было бы невозможно.

Огромное количество сделанных горожанами в пандемию КТ создало вам финансовую подушку безопасности или, скорее, проверило систему на прочность?

Я бы сказал, что второе. Когда пандемия начала разворачиваться в полную силу, мы предложили Комитету по здравоохранению организовать медицинскую сортировку. Если помните, основная трудность заключалась в том, что людей с симптомами разной тяжести было в разы больше обычного, ресурсов медицинских госучреждений не хватало на всех. Мы открыли два пункта, которые на пике принимали более 400 скорых в сутки. Посадили за описание КТ врачей, которые обычно работали на МРТ, — в самый разгар пандемии они выдавали заключения каждые 3 минуты. Естественно, все пациенты получали диагностику за счет ОМС. Легких пациентов отправляли домой, а тяжелых везли на госпитализацию. Такой алгоритм помог Петербургу сохранить для тяжелых пациентов более 20 000 коек.

Страшно спрашивать, и все же: как вы думаете, грозит ли нам еще один вирусный коллапс в обозримом будущем?

Если повезет, давайте обсудим это примерно в 2117-м! Думаю, большое количество инфекционных коек городу резервировать однозначно не нужно. Как человечество забыло про «испанку»,  так на какое-то время забудет и про ковид. И держать места в больницах на случай новой эпидемии смысла нет — иначе адекватного стационарного лечения будут лишены люди, которым оно необходимо прямо сейчас. А чтобы избежать очередного коллапса, нам нужно учиться оперативно реагировать на такие вызовы, как ковид, быть гибкими, уметь быстро переориентироваться.

Слышали, что МИБС расширяется, открывая отделения в соседних странах.

Это правда: мы купили участок земли в Ереване на Тбилисском шоссе, будем строить там лечебный онкологический центр (диагностический работает там уже много лет). Также я присматриваюсь к Узбекистану и Таджикистану, активно исследую Африку. С высокой долей вероятности сможете увидеть нас в следующем году в Кении.

Интересно, почему, к примеру, не Нигерия? Она вчетверо больше по населению!

Нигерия нас не привлекает, слишком много подводных камней. На самом деле, мы ездили на разведку в несколько африканских стран, но лишь в Кении врачи проявляли на встрече заинтересованность и задавали много вопросов, причем правильных и нужных. Медицинские специалисты там очевидно более подготовленные, а это для сотрудничества может оказаться решающим.

Крутой поворот, ведь раньше вы тоже часто ездили в Африку — ради фотоохоты.

Ну, я в основном работал носильщиком оборудования, а снимала дикую природу моя жена Наталья (Наталья Березина, управляющий партнер и главный врач МИБС. — Прим. ред.). Хотя тащить в среднегорье без адаптации двадцать килограммов техники, чтобы сфотографировать горных горилл, — тоже, скажу вам, задача. Путешествий сегодня стало меньше, путешествовать сложнее, поэтому теперь я стараюсь склеивать в одну поездку максимум дел в разных странах.

Получается, ждем новой фотовыставки в вестибюле Протонного центра?

Да, и в строящемся корпусе тоже будет много места, так что однозначно понадобятся новые фотографии.

В вашем центре живет пара маленьких обезьян — красноруких тамаринов. В новом корпусе тоже удивите какой‑то экзотикой?

Не думаю. Дело в том, что Протон и Нейтрино — любимцы наших маленьких пациентов — родились прямо здесь, в Протонном центре. Их маму и папу звали Ума и Квентин. Но четырех обезьян нам показалось многовато, поэтому старшее поколение было отдано под опеку Ленинградского зоопарка. Игрунки там какое-то время чахли, пока смотрители не догадались дать каждому нового партнера. В новых парах жизнь быстро наладилась, и даже у одной пары родились детеныши. Так что развод, переезд и трудные времена бывают на пользу! Так и запишите.

Текст: Алла Шарандина

Фото: Константин Рассохин

Редакция напоминает, что медицинские услуги имеют противопоказания. Только консультация специалиста дает представление об услуге и необходимости ее получения.

«Собака.ru»

благодарит за поддержку партнеров премии 

«ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2023:

Ювелирную компанию ALROSA Diamonds

Премиального петербургского девелопера Группу RBI

Компанию LADOGA

Официального дилера премиальных автомобилей EXEED Центр РОЛЬФ Витебский