Саня Закиров

У вашей выставки есть общая концепция?

Нет, идеи у нее никакой нет. Я просто собрал все свои более-менее адекватные работы за четыре года. В основном это разноцветные гравюры и большие работы: «Смузи», например, два на пять метров, а «Стас Михайлов» — два на три. Еще есть парочка инсталляций: большая тарелка и манекен. В общем, все, что я не потерял или не раздал людям, и вошло в мою выставку.

Вы часто бесплатно раздаете свои работы желающим, зачем?

Я раздаю в основном гравюры, потому что их можно печатать в больших количествах. Когда только начал этим заниматься, сразу решил, что оставлять себе буду только десять штук. Подготовка печатной формы занимает довольно много времени, и нецелесообразно ради десяти оттисков, которые пойдут на выставку, вырезать гравюры. Поэтому печатаю сразу шестьдесят штук. Мне это несложно, и расходные материалы недорогие. Один раз даже написала девочка из Чехии, и через знакомых мы пересылали ей гравюру. Люди радуются. 

Почему вы участвуете в таких проектах, как «Быстровка» и «Репетиция»?

Они близки моему мировоззрению. Во-первых, эти проекты не коммерческие. Кураторы — мои хорошие знакомые, они не получают денежной отдачи от этой работы, только неимоверную усталость. У них есть возможность привлечь спонсоров, и все эти деньги тратятся на искусство. Например, для «Репетиции» мы закупали доски и брус, из которых делали арт-объект. Сам я не смог бы найти средства на подобную инсталляцию. Денежные отношения мне чужды.

Если бы вам предложили создать проект, не соответствующий вашему мировоззрению, но финансово доходный, согласились бы?

В том случае, если бы это заняло не очень много времени, — да, сделал бы. Еще один фактор — насколько бы в тот момент мне нужны были деньги. Вот сейчас я бы не отказался от подобного предложения и взялся за какую-нибудь гнусненькую работенку, потому что поиздержался с выставкой. А вообще, я стараюсь не делать того, что приносит мне дискомфорт.

К какому арт-направлению себя относите?

Говорят, что я близок поп-арту. Наверное, так и есть. Не стремлюсь работать в русле возвышенного художественного искусства. Это, конечно, хорошо, и в моем институте преподаватели нацеливают нас именно на это. Они бы, кстати, не одобрили то, чем я занимаюсь. В Красноярске вообще обострен конфликт между представителями академического искусства и сторонниками современных арт-течений. 

В каком состоянии, на ваш взгляд, пребывает современное искусство Красноярска?

В нормальном. Тут все более или менее на уровне. Конечно, от столиц мы далеки, но мне даже нравится, что здесь все развито не настолько. Когда ты что-то делаешь, твои работы вызывают настоящий ажиотаж. 

Как появилась работа «Леха! Смузи опять жидковат!»?

Мне сказали: «Через два дня будет «Быстровка», нарисуй что-нибудь огромное, и лучше людей». Решил, что было бы неплохо, если бы люди изображали яркие эмоции — кричали. Встал вопрос, по какому поводу они должны кричать? По малозначимому и при этом актуальному. Посовещались с куратором и остановились на смузи. Я фотографировал людей и со снимков рисовал. Кстати, самым сложным был поиск натурщиков. Все почему-то стесняются делать «высокоинтеллектуальное» лицо, отражающее яркие эмоции. Троих натурщиков я нашел, четвертым стал сам. Написана работа строительными колерами и белой краской для побелки потолков. 

Есть те, чье творчество вам близко?

Мне нравятся сибирские андеграундные современные художники. У нас это Василий Слонов, в Новосибирске — «Синие носы», в Омске — Дамир Муратов. Говорить об Энди Уорхоле я не буду, понятно, что он мне нравится. Он, наверное, всем нравится.

Свою выставку в Барнауле вы открывали с котом на плечах. Как заставили его усидеть на месте?

Он из местных, живет днем в галерее, а ночует на улице на трубах, чтобы на него сигнализация не реагировала. Кот смиренный, на руки идет и вообще не противится злом насилию. Я его взял и на плечи посадил, а он сидел послушно. И еще всегда лежащие на полу работы обходил, видимо, понимал, что это искусство, поэтому и не наступал на них. 

Каким вы были в детстве? Уже тогда рисовали?

Я был непоседливым и милым — наверное, так. У меня не очень хорошая память, поэтому я не помню. В художественную школу пошел, когда учился в восьмом классе. Это поздно для человека, который раньше вообще не рисовал. Брат у меня художник-интерьерщик. Сейчас мне кажется, что я никак на него не ориентировался, когда решал, чем буду заниматься, но такое совпадение не может быть просто случайностью. 

Как отдыхаете?

Танцую. Еще вязать спицами люблю, правда, сейчас времени не хватает. А раньше вязал пинетки своим племянницам. Это очень расслабляет.

Родной город Сани Закирова — Барнаул. Создавать собственные проекты и участвовать в выставках он начал на втором курсе художественного училища. После его окончания переехал в Красноярск. Сейчас Закиров учится на четвертом курсе художественного института на специальности «Печатная графика». Он пишет маслом, создает арт-объекты из дерева, занимается стрит-артом. Одна из его масштабных работ — двенадцатиметровый комикс висит во дворе Дома художника.

Текст: Татьяна Зиза. Фото: Константин Пестряков