Из пепла самарского кинематографа наружу выбрался новый талантливый режиссер. Имя ему ― Вадим Френкин. В понедельник, 29 мая, в кинотеатре «Киномакс» состоялась премьера его дебютного фильма «Переезд». В короткометражной картине играют Александр Кравцов (талантливый актер из Саратова), Олег Сергеев, Василий Чернов и Татьяна Наумова (все ― ведущие артисты самарских театров), а также молодые артисты Данил Урмонов и Алексей Семин. По сюжету фильма Михаил (герой Александра Кравцова), возвращаясь домой через железнодорожный переезд, попадает в трудную ситуацию. Герой вынужден сделать непростой выбор, ведь в этот вечер его жизнь изменится навсегда.
Подкараулив режиссера, окутанного овациями после показа, Дмитрию Горохову удалось поговорить с Вадимом о пути в кино, трудностях на съемках и о миссии режиссера. Разговор получился очень личным и искренним, must read!
Как Вы пришли к тому, что начали снимать фильмы?
Все началось в школе, когда я пошел в библиотеку и взял там все книги про кино. А после, изучив теорию, взял кинокамеру в кинопрокате, купил пленку и начал снимать сам. Любительское кино, конечно. Забавно, но я сразу начал снимать игровые сюжеты. Все фильмы, которые я делал, были очень короткие, около трех минут, поэтому требовали тщательного планирования. Клеить пленку я не мог, поэтому снимал все монтажно. А потом мама, увидев, что я этим по-настоящему увлечен, купила за 3 тысячи рублей в комиссионке кинокамеру Кварц-2x8С. И уже на нее я снимал кино достаточно долго. Наверное, до 1994 года. Фильмов было очень много. У меня до сих пор чемодан этих фильмов, которые надо, кстати, перевести в цифровой формат.
Про что Вы тогда снимали?
Тогда была эра видеосалонов и поэтому сюжеты фильмов, которые нас вдохновляли, были достаточно примитивные. Я тоже пытался им подражать. В основном, это были экшены, боевики и ни одной драмы. По интонации это очень сильно напоминало комедию, потому что все почему-то смеялись. После этого я подумал, что надо поступать во ВГИК. Но случилось страшное, именно в этом году в нем отменили заочное обучение. А я на тот момент уже работал в телекомпании «РИО». В те сумасшедшие времена это было единственное место, где можно было снимать. Тогда ситуация в стране поменялась, и кино оказалось государству не нужно. С тех пор прошло много времени, но, к сожалению, не многое изменилось. Все это время я искал возможность снимать кино. Уже в двухтысячных, с расцветом цифровых технологий, эта возможность стала реальней. Помню, как в 2008 году к нам в Самару приехала съемочная группа из Лондона. Приехала девушка, которая родилась в Самаре, но училась в Англии. Она у нас снимала свой дипломный проект. Тогда я понял, что кино, оказывается, так близко, совсем рядом. Потом, в 2010 году, мы сняли «Экзамен» Елены Галяниной, в 2012 — «Демулен» Дмитрия Одерусова. После были съемки самарского телесериала: мы сделали пилотный выпуск сериала «Вокзал для своих». Вскоре, в 2015 году участвовали в производстве полнометражного фильма «Борода без даты». К тому моменту появилась и идея фильма «Переезд». Евгений Труфанов предложил интересную завязку, и мы начали искать сценариста. Читая варианты сценариев, я все больше понимал, что написано не так, как я это вижу. Тут ведь такая штука ― фильм нельзя сделать, если ты этого не хочешь. У тебя должна быть какая-то внутренняя, блин, мотивация. У меня так и случилось, что такой мотивации было полно. Я понял, что этот проект – единственное, чем я сейчас должен заниматься, мне больше ничего не хотелось. Я сел и начал писать. Уже в мае мы утвердили финальный вариант и начали производство. Вот так мы подошли к «Переезду».
Какие были трудности при производстве?
Мы понимали, что у нас нет бюджета. И с этой главной трудностью мы боролись в самом начале, в сценарии. Убирали все детали, которые требовали больших затрат, но при этом не влияли на сюжет. Еще дописывая сценарий, мы договорились оборудовать настоящий рабочий переезд на том месте, которое уже нашли. Мы дописали сценарий и начали готовиться к съемкам. Естественно, за неделю, когда все должно быть готово, началось «ой, а я забыл» и даже «а через год нельзя?». В общем, оказалось, что переезд не готов. Но мы были морально к этому готовы и задействовали запасной план.
А с чем трудностей практически не было?
Хм. Наверное, с атмосферой на съемочной площадке: она была очень легкая. Все знали, чего от них хотят и делали это. У нас не было бардака. Из-за малобюджетности фильма многие совмещали обязанности на площадке. Все знали, что будет сложно — смены были большие: минимум 12 часов, а максимум, кажется, часов 18-20. Совершенно безумные цифры. Но все понимали, ради чего это.
Вы пытались как-то найти финансирование на стороне?
Да, пытались, но ни один из предполагаемых инвесторов не счел нужным нам даже ответить. Мы, честно говоря, не особо на них и надеялись. Конечно, жаль, что кинематограф в Самаре, по сути, не поддерживается. Это та атмосфера, в которой мы работаем. Но страшнее, когда ты в глазах видишь не просто недоверие, а безразличие. Я мог понять, если скажут «Ты кто такой? Почему я тебе денег должен давать?». Но нет. Им вообще пофиг.
Мне вообще кажется, что хороших режиссеров во ВГИКе больше, чем, например, в Самарском университете. Потому что это ВГИК – атмосфера, так сказать, располагает, там этому учат. А вот желание снимать кино больше в Самарском университете, чем во ВГИКе. И в Самаре получается так, что, грубо говоря, почва не удобрена и нужно по крупицам собирать людей в команду.
Каков дальнейший путь «Переезда»?
В планах довести фестивальный год до конца, сделать все, на что хватит денег, сил и времени, везде разослать и заявиться. Конечно, получить ответную реакцию, и неважно какую. И опыт. За последние 3 месяца фестивальной рассылки я узнаю о жизни кино после его завершения намного больше, чем за 20 лет до этого. Сейчас это все происходит на электронных площадках. Это очень сокращает расстояния. То есть, находясь здесь, я могу с телефона заявить фильм на ряд фестивалей по всему миру. Это очень удобно и, главное, честно. Мне хочется пройти этот этап.
Фильм будет показываться еще для большого зрителя?
Да, на любых фестивалях, которые организуют показы, мы будем очень рады, если его покажут. В Самаре у нас мало фестивалей, но все фестивали, о которых я сейчас знаю, как мне кажется, должны заинтересоваться. И это здорово, потому что, как ни крути, фильм делается для зрителя. В других городах, где проходят фестивальные конкурсы, он тоже будет показываться. А вот телевизионный показ, мы, к сожалению, потянуть не можем. Это дорого.
Расскажите про ваши дальнейшие планы? Есть ли амбиции на полный метр?
Мне хочется сделать еще фильмы, но, думаю, что полный метр, на сегодняшний день, ― нет. Даже не из-за бюджета, я сам не готов. Всё решит сценарий.
Если бы Вы могли бы поработать с кем-нибудь из режиссеров, то кто бы это был?
Из известных?
Из любых.
Тогда я бы не хотел с ними работать, я хотел бы понаблюдать за тем, как они работают. Просто побыть на съемочной площадке с кофе, даже просто подышать этой атмосферой. Взять хотя бы Спилберга. Он делает зрительское кино. От многомиллионных блокбастеров до пронзительных драм. Он умеет находить очень понятную форму для достаточно сложного, неоднозначного содержания. Его фильмы редко пользуются у критиков какой-то популярностью, но он именно кинематографист. Он находит яркие образы, умеет обращаться с мизансценой, с кадром, с темпом, ритмом. Да, в его блокбастерах много всего такого, но он делает это все так легко, что, мне кажется, можно поучиться любому. Коэны же совсем другие. Берут какой-то простой сюжет, но рассматривают его так глубоко, так иронично, что ты думаешь: «Боже мой, я буду пересказывать это словами, а меня никто не поймет: это надо видеть». Это говорит о том, что у них такой киноязык, очень точный. Вообще очень важно, чтобы режиссер расставлял какие-то визуальные акценты в своем кино-рассказе, ведь это кино, а не радио или книга. Любой режиссер, у которого больше опыта, чем у меня, будет мне интересен.
Существует две точки зрения на миссию режиссера. Первая ― режиссер должен снимать для зрителя. Вторая ― он должен снимать в первую очередь для себя. Какой придерживаетесь?
Он должен, естественно, снимать для зрителя, но о себе. Тогда эта формула не противоречива. В любой истории он должен находить что-то свое, а уже потом рассказать ее зрителю. Если из этой формулы что-то выбросить, то получится какой-то перекос: либо ты снимаешь о трансформерах, за которыми мне неинтересно наблюдать, потому что они железные, и я им не могу сочувствовать, либо снимаешь настолько о личном, что другим может быть непонятно. Когда ты соблюдаешь баланс, то получается кино, максимально обволакивающее людей и глубоко проникающее внутрь, в самое сердце.
Беседовал Дмитрий Горохов
Комментарии (0)