Во второй серии нашего бомбического арт-блокбастера, куратор галереи «Виктория» Сергей Баландин рассказал, почему Самара нуждается в «централизованной» культуре и какие особенности есть у развития волжского арт-комьюнити.
В России есть два типа художников: региональный и российский. Именно поэтому говорить о самарском бренде трудно, потому что «самарский художник» подразумевает жесткую локализацию. А художники не хотят локализовываться – они хотят быть российскими художниками, для чего нужно оказаться на московском рынке. И от этого пока никуда не уйти: к сожалению, Россия все еще очень москвоцентричная страна, в которой все происходит через столицу. Так что единственный шанс локальных художников попасть на арт-карту страны – заинтересовать своим творчеством Москву.
Так случилось с Пермью, где культурную революцию делали москвичи, так случилось с Екатеринбургом и Нижним Новгородом, где культурные революции прошли под эгидой Центра современного искусства. Складывается ситуация, когда мы нуждаемся в этой централизованной культуре и даже вынуждены ей подыгрывать, чтобы не оказаться на культурных задворках. И самарские художники тоже.
И примеров столичного «доминирования» полно. Вот, например, «самый» самарский художник, у которого было много выставок в Москве и других городах, каталоги выходили – я говорю про Валентина Захаровича Пурыгина. И что сейчас? Забыт, не виден и незаметен на московском фоне. А при упоминании фамилии «Пурыгин» столичные эксперты вспоминают московского художника периода восьмидесятых-девяностых годов Леонида Пурыгина. Поэтому комический случай, когда молодой самарский художник Дмитрий Жиляев переехал в Москву и сменил фамилию на псевдоним Гелен, чтобы его не путали с московским художником Арсением Жиляевым, никого не удивил. Потому что нельзя допускать, чтобы тебя путали со столичным художником – все ваши успехи будут «связывать» с ним. И все внимание будет сконцентрировано на нем, а не на каком-то самарском однофамильце.
Но давайте к хорошему: имена у нас есть и их довольно много, интерес к Самаре просыпается, несмотря на приличную удаленность от столицы, и арт-рынок постепенно формируется. Пожаловаться можно только на то, что, если в других городах культурная тусовка медленно прирастает или нарастает, у нас культурная сцена не прирастает, а обновляется. То есть одно поколение, которое отступает в тень, нишезируется или и вовсе «завязывает» практически с искусством, сменяет новая волна. Нет какой-то плотности у самарского искусства – история его дырявая, словно дуршлаг. И через эти щели и дыры внимание столичное ускользает и плотного и регулярного взаимодействия с Москвой не получается. У нас и с ГЦСИ истории не получилось по организационным причинам, и Ширяевская биеннале сделала базовой локацией деревню на Волге и постепенно сошла на нет из-за слабой инфраструктуры. В итоге о Самаре что-то слышали, каких-то самарских художниках знают – Владимир Логутов, Дарья Емельянова, Александр Зайцев, Андрей Сяйлев и Света Шуваева, у которой есть самарский бэкграунд.
Но по большей части пока Самара – это слепое пятно на федеральной арт-карте, поэтому, как только у нас появляется и вырастает хороший художник, он просто сразу уезжает в столицу. И нужно разрабатывать механизмы регулярной поддержки самарских художников и самарского искусства, чтобы перейти с обновления самарской культурной сцены на ее приращение. И надежда на то, что это когда-то произойдет, есть: существуют такие проекты, как «Волгафест», мы ждем открытия Третьяковки в Самаре и появляются премии в области современного искусства.
Из слабых моментов можно отметить все, что происходит с рынком: художникам нужны деньги, которые служат материальным воплощением их успеха и востребованности. Сотни зрителей на «Ночи музеев» и выставка в «Доме 77» - это, безусловно, хорошо, но на хлеб они мажутся не очень. В конце концов, художникам нужен какой-то ресурс, который они смогут вложить в собственное развитие. И для этого в Москве – да, мы снова о ней – есть какие-то фонды, стипендии и большие бюджеты, которые выделяются на продакшн арт-объектов, которые дают возможность использовать для проектов сложные материалы. У нас такого нет. А потому нет и поступательного и целенаправленного развития у художников – обычно они работают с тем, что есть. И это, конечно же, напрямую отражается на удовлетворенности творцов, зрителей, критиков и институций.
Иногда получается и из того, что «есть» создавать классные продукты – такое бывает. Но редко. Очень редко. Самаре нужен арт-рынок. Самаре нужно больше взаимодействия искусства и бизнеса – я говорю и про грамотные коммерческие проекты, и про меценатство. Пока в купеческой Самаре не видно современных Шихобаловых: за новомодным искусством пока никто не гонится, слабо представляя роль искусства в своей жизни. Именно отсутствие рынка можно назвать причиной того, что коммерческие галереи в Самаре долго не живут. Перманентно в городе насчитывается четыре-пять галерей, но внутри этой условной пятерки постоянная текучка, потому что сложно окупать аренду пространства. Так на первое место выходят покупки напрямую у художника и разные форматы ивент-продаж: открытия выставок, мастер-классы с художником и аукционы. Словом, там, где в процент галереи входит игристое.
Фото: Архивы пресс-служб
Комментарии (0)