4 парфюмера об особенностях своей профессии

Кейко Мечери, автор-исполнитель ароматов Keiko Mecheri:

Я пришла в парфюмерию, перепробовав все виды искусств. Лет с девяти рисовала карандашную графику – сначала мультперсонажей, потом портреты людей. Затем занималась музыкой. У меня всегда было то, что я называю «странной интуицией»: я могла ухватить суть предмета (не хотелось бы бросаться словом «душа») до того, как его увижу. Думаю, такое случается со многими художниками. Ну а поскольку суть неизменна, я решила, что ее можно выражать любыми средствами – нотами, эссенциями, мазками. Мои ароматы — это ольфакторные снимки из моих поездок, такой парфюмерный репортаж. Есть посвящения Японии, где я родилась, Италии, Испании, арабским странам, России. И, конечно, Америке, в которой я живу. Lunea, например, — сладкий запах пустыни Сьерра-Невада перед рассветом. А вот русский аромат я придумала 13 лет назад, это A Fleur de Peau, маскулинный аккорд кожи и специй.

Много лет назад я попала на балет Большого театра. Пожалуй, с тех пор танца лучше я не видела. Поэтому я хочу его перенести в парфюмерию, работаю над ароматом женственной кожи, тонкой, как подошва балетных туфель. Он и будет называться Lady Pointe. Релиз случится вот-вот.

В Петербурге я в первый раз. И знаете, что? Воздух тут не такой загрязненный, как в Москве, поэтому его вполне можно разложить на ноты: река, трава, мокрый гранит. Свежий, влажный запах. Я такие люблю, но сама никогда не ношу парфюмы — мне ведь нужно работать, не отвлекаясь.»

Серж Лютанс, гранд-парфюмер марки Serge Lutens:

Создание визуальных образов – фотографий для рекламы, для журналов – всегда было самой необходимой моей потребностью. Ведь это возможность продемонстрировать миру свой внутренний голос, собственное восприятие красоты. Ей нельзя научиться, она внутри нас. Причем все взаимосвязано: и аромат может послужить вдохновением для создания образа, и картинка – дать импульс для создания аромата. Вы же знаете, как тесно переплетены у нас органы чувств. Сейчас даже появилось такое понятие, как синестезия – возможность связывать ощущения вместе.

Аромат обладает редкой способностью рассказать историю, не используя слова и жесты. Он формирует наше сознание и позволяет лучше понимать самого себя. Для меня ароматы – это зеркало моей души, посвящая их вам, я все-таки делаю их для себя. Самые мои любимые запахи – древесные. Это было давно, в мой самый первый приезд в Марракеш. Я попал на старую улицу, где жили мастера по обработке дерева. Незабываемый, сливочно-молочный аромат стружки атласского кедра я полюбил навсегда. С этой нотой я часто работаю в лаборатории.»

Килиан Хеннеси, создатель by Kilian:

Десять лет назад я делал ароматы для Alexander McQueen и Giorgio Armani, но был сыт по горло тем, что в этой индустрии от изначальной идеи парфюмера остаются одни слезы. В общем, когда я уже выбирал между работой над фэшн-линиями под началом Тома Форда или Эди Слимана, то попал на выставку хрустальных флаконов для духов. На самом деле, я зашел в парижский ресторан Cristal Room Baccarat просто поужинать, но, увидев пузырьки на атласных подушках, с шелковыми кистями, с золотой гравировкой, был убит контрастом с тем, что штампуют сегодня для парфюмерного масс-маркета. Это был уголок Марии-Антуанетты метров десять площадью. Но я простоял там два часа. И через полтора года запустил свой первый аромат.
Все ароматы by Kilian сильные. Я не только про стойкость: они в принципе очень заметны в атмосфере. Как-то я сел в ресторане и только успел отметить, что у мужчины за соседним столиком интересный пиджак, как он подскочил к официанту и попросил срочно пересадить его к окну. Видимо, в тот день я надушился чем-то из своей арабской серии... Чаще других я пользуюсь Amber Oud, ароматом-воспоминанием о поездке на Ближний Восток семь лет назад. Скоро в коллекции Arabian Nights выйдут еще четыре парфюмерных воды. Одна из них посвящена восточной традиции воскуривания бахура – композиции из дерева, пропитанного эфирными маслами. Она потрясающая. Вокруг Персидского залива нос вообще с ума сходит, отовсюду доносится «мухаллат» - смесь удовой смолы, шафрана, розы и сандала. Очень стойкий запах. А вот Нью-Йорк, от Манхэттена до Квинса, благоухает сахаром. Несколько лет прожил там, но так и не понял, почему.
Петербург для меня навсегда – запах ладана, тающего воска и морозной земли. Первый раз я приехал сюда зимой, бродил по улицам и пошел на звук колоколов. Оказался у православного храма, где только что закончилось венчание. Воздух будто вибрировал ароматами свечей  и благовоний. Холодное серое небо,  торжественность происходящего,  прикосновение к таинству – в общем, этот ольфакторный эпизод не мог не отложиться у меня в голове.»

Клара Моллой, основательница Memo Paris:

Каждый аромат Memo – это память о путешествии. Сувенир, если хотите. Правда, не так легко договориться с парфюмером нашего дома Альенор Массне, какое из моих трэвел-впечатлений достойно заключения во флакон. Обычно это компромисс между тем, что нравится мне, тем, что нравится ей (она, кстати, ненавидит холод и все с ним связанное), и нашим представлением о том, что должно в итоге получиться. С Альенор мы встретились, когда я писала книгу о 22 лучших носах современности. Для меня эта работа по трудоемкости и ответственности была словно MBA. Массне стала одной из героинь книги. Брать интервью у нее оказалось необычайно просто — оказалось, что мы говорим на одном языке, да и общих интересов у нас действительно много. Но это не значит, что сейчас мы не сражаемся в лаборатории до последнего вздоха. В любом случае, борьба двоих дает энергию и нерв, которого часто недостает творцу-одиночке. Мы каждый раз пускаемся в авантюру, не зная, что родится из нашего спора – истина или что-то поинтереснее. Например, я много раз пробовала создать аромат Сибири, но Альенор отвергала все идеи. Но вот Петербург — совсем другое дело. Похоже, мы обе загорелись этой темой.
Мой любимый запах в детстве – сверхженственный Fidji от Ги Ларош. Я была счастлива, когда удавалось обрызгаться им, пока родителей нет дома. А сейчас моя главная слабость — и ольфакторная, и вообще — шоколад. Хотя нет, это даже не слабость, это целая проблема!»