Глава концертного агентства NCA – один из немногих промоутеров, кому звезды вроде Мадонны и Оззи Озборна готовы доверить свои нежные тела, хрупкое оборудование и непредсказуемые творческие планы.
После концерта Мадонны в Москве изменился статус вашего агентства?
Об этом не нам судить. Мы как работали, так и работаем. Перспективы изменились, и задачи изменились. А статус – это понятие, которое существует отдельно от компании и формируется окружающими людьми, иными словами – общественным мнением.
А что произошло с задачами и перспективами?
Во-первых, мы открыли офис в Москве. Концерт Мадонны определил новые возможности для работы в столице. Но мы не собираемся проводить там такое же количество концертов, какое проводит NCA на Северо-Западе. Мы хотим сосредоточиться на точечных выступлениях артистов первого уровня и на каких-то неординарных и ярких проектах.
Например?
На данном этапе нет ни одного подписанного контракта, но мы ведем переговоры о двух концертах Nine Inch Nails в Москве и Петербурге.
Почему Nine Inch Nails? Потому что, как вы сказали, статус данного коллектива делает усилия компании на рынке шоу-бизнеса достаточно заметными. Концерт, к примеру, группы Scorpions, которых уже пятьдесят пять раз привозили пятьдесят шесть промоутеров, неинтересно устраивать. А привезти что-то новое, оригинальное – значит сделать событие.
То есть Петербург задаст москвичам жару?
Положа руку на сердце, могу сказать, что рабочий потенциал двух компаний – PMI и NCA – достаточно велик, чтобы мы могли составить серьезнейшую конкуренцию всем московским промо утерам.
Но ведь вы с PMI скорее конкурируете, чем консолидируетесь, – они же увели у вас Jamiroquai.
Да, они выиграли тендер, предложив на один концерт больше. Но мы отыгрались на Мадонне.
Вот у вас в шкафу матрешка – Ричи Блэкмор, футболка – Jethro Tull, собираетесь везти Nine Inch Nails… Как в вас уживаются такие разные пристрастия?
Это не пристрастия. Мы когда-то и концерт Филиппа Киркорова делали. Бизнес есть бизнес, музыка есть музыка. Наша компания безусловно тяготеет к року. Но художественная и музыкальная палитра достаточно широки, чтобы не зацикливаться на каком-то конкретном направлении. Поэтому названные артисты не так уж далеки друг от друга. Могу сказать точно, что мы не занимаемся электронной музыкой, – во всяком случае, на данном этапе. Так же, как клубными проектами, дискотеками и ярко выраженными андеграундными коллективами, хотя предложений поступает много. Но, проведя концерт рок-группы Deftones в клубе «Порт», мы поняли, что это не наше. Мы стараемся проводить выступления, которые и интересны, и доходны.
Что же, получается, личные вкусы не играют роли?
Уже нет. Когда-то я имел неосторожность привезти Элиса Купера дважды. Оба концерта принесли убытки. В детстве мама помогла мне выучить английский с помощью Криса де Бурга, и этот сладкоголосый ирландец тоже стал одной из первых ласточек деятельности NCA. И этот опыт, к сожалению, тоже оказался не слишком прибыльным. В этой сфере деятельности нельзя руководствоваться собственными пристрастиями. Если у тебя есть свой клуб или другие источники доходов, которые позволяют превратить бизнес в хобби, – другое дело. Но для нас это работа.
Кстати, об Элисе Купере. Сотрудничество с такими одиозными фигурами, как он или, скажем, Мэрилин Мэнсон, не вызвало общественных протестов?
Гораздо больше нареканий я слышал в преддверии концерта Мадонны. Более того, я знаю, что были многочисленные обращения как в московское правительство, так и в администрацию Лужников. Я сам получал факсы от разных православных организаций – они протестовали против проведения концерта. Но с Мадонной это происходит по всему миру, это нормальное явление. Лично я считаю, что шоу Мадонны не вредит православному укладу и христианским ценностям. С Мэрилином Мэнсоном были схожие истории, но в меньшем масштабе.
Как вы отвечали на факсы?
На запросы госструктур мы отвечали шаблонно: это художественная постановка, в которой не используются христианские символы как таковые, и оскорблений религиозным чувствам верующих она не наносит.
А вас не возмущает вмешательство церковников в искусство? Это отдает средневековьем.
Если бы это вмешательство наносило прямой урон концертной деятельности, это было бы проблемой. В реальности мы их выслушиваем, но поступаем по-своему.
Вы по образованию педагог. Чувствуете, что и сейчас занимаетесь воспитанием?
Наверное, мой краткий педагогический опыт и образование не позволяют мне переходить границы дозволенного и заставляют руководствоваться в первую очередь здравым смыслом. Но было бы нелепо предположить, что я думаю об образовании десятков тысяч людей, что ходят на наши концерты. Хотя меня, безусловно, волнует, как они относятся к тому, что мы делаем. У них должно оставаться о нас хорошее впечатление.
Вы занимались клубом «Голливудские ночи» в девяностых?
Ну, это громко сказано – «занимался». Я там начинал свой путь.
Лихие были времена?
Времена были лихие, но меня это не слишком затрагивало. Хотя были прецеденты с журналистами, которые затрагивали меня лично. Например, скандальная история с Pet Shop Boys, которые должны были прийти в клуб. Я в то время занимался рекламой в «Ночах» и повесил на дверях клуба объявление. Как сейчас помню: это была среда, вечеринка Ladie’s Night. И Pet Shop Boys действительно пришли. Но одна из газет написала, что клуб занимается обманом публики, и за этим последовали разборки между учредителями клуба и издателями газеты. Было и такое – время было непростое. Сегодня знаменитостей тоже приглашают на ужин, только людей информируют не афишей, а смс-рассылкой. Если сам артист уведомлен о происходящем, то это вполне корректная схема. Кстати, сейчас мы вновь обсуждаем возможность приезда Pet Shop Boys в Петербург. Но времена изменились, и я не уверен в их способности собрать большую площадку.
А как вы перешли от «Ночей» к NCA?
Благодаря моим лингвистическим способностям. Именно в «Голливудских ночах» я приобрел первые знакомства с американскими промоутерами, и там же зародились первые контракты. Сперва были клубные выступления – Саманта Фокс, Eruption, а потом пошло-поехало. Агентство NCA образовалось в 2000 году, но как организатор концертов я работаю с 1998-го.
Насколько мне известно, технология привоза артистов не сложна, нужно просто выполнять райдер. Самое трудное – заработать репутацию.
Соглашусь. Имя имеет значение. Годы, проведенные на рынке, – тоже. Большинство промоутеров в России осваивали техническую сторону за пару лет, но рано или поздно прогорали на мелких финансовых историях. Хотя, делая концерт Мадонны, мы поняли, какие мы дети даже в техническом отношении. Если бы не помощь восточноевропейских коллег, – мы бы ударили в грязь лицом. Одних фур с оборудованием было восемьдесят, и прибывали они в разное время. К тому же мы первые в России провели открытую сделку, в которой организатором была крупнейшая концертная организация Live Nation. А это международная система отчетности, продажи билетов и многое другое. Когда приезжает Роберт Плант или даже Стинг – ничего этого нет.
А в основном промоутеры «котлетами» оперируют?
Я так понимаю, что вы о наличных деньгах говорите. Мы гордимся, что весь многомиллионный проект Мадонны мы провели полностью в соответствии с российским законодательством и международными нормами.
Вы сами стремитесь с артистами общаться?
Нет. Между артистом и промоутером – бездна.
Когда в последний раз у вас мурашки по коже бежали?
Два часа сорок минут назад, когда в пяти метрах передо мной упал Саша Васильев и чуть не сломал ногу. Я ему давал пас – мы в футбол играли. Он упал и не мог встать. Во-первых, мне было жалко Сашу Васильева, во-вторых, мне было жалко, что мы не забили гол, а в-третьих, я испугался за судьбу нашего совместного концерта Timeout Stop СПИД.
Мероприятия всегда для вас бизнес?
Сейчас мы будем проводить презентацию книги Михаила Козырева «Мой рок-н-ролл» – этот человек сыграл большую роль в развитии и нашей компании, и меня лично. Он начинал делать фестиваль «НАШЕствие», а сейчас мы его соорганизаторы. Он первый нас рекомендовал в этом качестве петербургскому офису «Нашего радио». Очень много хорошего пришло от Миши, и отказаться от проведения презентации его книги мы просто не имели морального права. Получается, что не всегда мероприятия – это бизнес.
Вы сами какой рок любите?
Я люблю и Red Hot Chili Peppers, и Radiohead, но я вырос на Whitesnake и Led Zeppelin, поэтому я уважаю и старый рок, и современный.
А ностальгии нет по тем временам?
Я не в том возрасте, чтобы ностальгировать, – мне всего тридцать два года. Просто я достаточно рано начал слушать музыку, и, слава богу, нашлись люди, которые на меня влияли. В те годы изо всех окон несся Modern Talking, и это был далеко не самый плохой вариант, а я уже слушал «Аквариум», Науменко, Градского – спасибо моему старшему брату. И родители поддерживали эти пристрастия. Это в основном определило мое музыкальное образование.
А своей площадкой обзаводиться не собираетесь?
Мы – нет. Но Петербургу не помешала бы площадка вместимостью три тысячи человек для живых концертов. У нас есть неплохой концертный зал «Октябрьский», который все равно имеет в первую очередь попсовое лицо и не имеет достаточно простора. Ни малая арена Юбилейного, ни клуб «Порт» не могут выполнять ту функцию, которую в Москве выполняет Горбушка.
Меня лично волнует больше всего, будет ли у нас Metallica выступать.
Вот Metallica. До чего дошли – в свое время российские промоутеры пожалели полмиллиона долларов. Мои коллеги из Прибалтики в прошлом году, заплатив один миллион долларов, провели мегааншлаговое мероприятие и собрали семьдесят тысяч человек – билеты закончились за несколько недель. А другие мои коллеги из Москвы недавно вели переговоры с этой группой и предлагали уже полтора миллиона.
Я бы поехал в Москву по такому случаю.
Я бы тоже поехал. Более того, я уверен, что мы этого артиста привезем. У меня хорошие предчувствия, хотя лето 2007 года получается скудным: и U2 перенесся на 2008 год, и Metallica на девяносто девять процентов не состоится, не приедут Red Hot Chili Peppers, маловероятно появление Iron Maiden – в первую очередь из-за финансовых соображений, хотя у них турне по Скандинавии, где они почти стадионные артисты. А в Петербурге они соберут «Юбилейный», в Москве – закрытую спортивную арену Лужников, а это всего восемь тысяч человек. Бьорк хочет приехать с новым материалом. Еще очень интересный тур в этом году у Элтона Джона, он любит Россию и если приедет, то с группой, не только с роялем, как раньше. Рост популярности r’n’b сделал возможным выступление 50 Cent и совместного проекта P. Diddy и Snoop Dogg. Второй вариант даже интереснее – он не такой дорогой, да и шоу у 50 Cent весьма условное. Еще интересный парадокс шоу-бизнеса: в одну неделю с Оззи Осборном может выступить проект Heaven and Hell, это полный состав Black Sabbath – Батлер, Айомми и Уорд, – но состав эпохи Ронни Джеймса Дио. Понятно, что Осборн как личность сильнее. Но если его гонорар будет тянуть за собой непомерные цены на билеты, то поклонники задумаются – на кого лучше идти. Выигрывает сильнейший.
Мы делаем концерты честных и интересных артистов, проводим ежегодные фестивали – сейчас их шесть, в этом году, возможно, прибавится еще два. Мы формируем стабильность в этой сфере. В ближайшие годы наше музыкальное сообщество будет интегрироваться в западное пространство, и скоро сюда придут другие, западные законы, мы уже понемножку настраиваемся на тот лад. С другой стороны, Россия всегда была особенной страной и мы все равно будем во всем идти своей дорогой.
После концерта Мадонны в Москве изменился статус вашего агентства?
Об этом не нам судить. Мы как работали, так и работаем. Перспективы изменились, и задачи изменились. А статус – это понятие, которое существует отдельно от компании и формируется окружающими людьми, иными словами – общественным мнением.
А что произошло с задачами и перспективами?
Во-первых, мы открыли офис в Москве. Концерт Мадонны определил новые возможности для работы в столице. Но мы не собираемся проводить там такое же количество концертов, какое проводит NCA на Северо-Западе. Мы хотим сосредоточиться на точечных выступлениях артистов первого уровня и на каких-то неординарных и ярких проектах.
Например?
На данном этапе нет ни одного подписанного контракта, но мы ведем переговоры о двух концертах Nine Inch Nails в Москве и Петербурге.
Почему Nine Inch Nails? Потому что, как вы сказали, статус данного коллектива делает усилия компании на рынке шоу-бизнеса достаточно заметными. Концерт, к примеру, группы Scorpions, которых уже пятьдесят пять раз привозили пятьдесят шесть промоутеров, неинтересно устраивать. А привезти что-то новое, оригинальное – значит сделать событие.
То есть Петербург задаст москвичам жару?
Положа руку на сердце, могу сказать, что рабочий потенциал двух компаний – PMI и NCA – достаточно велик, чтобы мы могли составить серьезнейшую конкуренцию всем московским промо утерам.
Но ведь вы с PMI скорее конкурируете, чем консолидируетесь, – они же увели у вас Jamiroquai.
Да, они выиграли тендер, предложив на один концерт больше. Но мы отыгрались на Мадонне.
Вот у вас в шкафу матрешка – Ричи Блэкмор, футболка – Jethro Tull, собираетесь везти Nine Inch Nails… Как в вас уживаются такие разные пристрастия?
Это не пристрастия. Мы когда-то и концерт Филиппа Киркорова делали. Бизнес есть бизнес, музыка есть музыка. Наша компания безусловно тяготеет к року. Но художественная и музыкальная палитра достаточно широки, чтобы не зацикливаться на каком-то конкретном направлении. Поэтому названные артисты не так уж далеки друг от друга. Могу сказать точно, что мы не занимаемся электронной музыкой, – во всяком случае, на данном этапе. Так же, как клубными проектами, дискотеками и ярко выраженными андеграундными коллективами, хотя предложений поступает много. Но, проведя концерт рок-группы Deftones в клубе «Порт», мы поняли, что это не наше. Мы стараемся проводить выступления, которые и интересны, и доходны.
Что же, получается, личные вкусы не играют роли?
Уже нет. Когда-то я имел неосторожность привезти Элиса Купера дважды. Оба концерта принесли убытки. В детстве мама помогла мне выучить английский с помощью Криса де Бурга, и этот сладкоголосый ирландец тоже стал одной из первых ласточек деятельности NCA. И этот опыт, к сожалению, тоже оказался не слишком прибыльным. В этой сфере деятельности нельзя руководствоваться собственными пристрастиями. Если у тебя есть свой клуб или другие источники доходов, которые позволяют превратить бизнес в хобби, – другое дело. Но для нас это работа.
Кстати, об Элисе Купере. Сотрудничество с такими одиозными фигурами, как он или, скажем, Мэрилин Мэнсон, не вызвало общественных протестов?
Гораздо больше нареканий я слышал в преддверии концерта Мадонны. Более того, я знаю, что были многочисленные обращения как в московское правительство, так и в администрацию Лужников. Я сам получал факсы от разных православных организаций – они протестовали против проведения концерта. Но с Мадонной это происходит по всему миру, это нормальное явление. Лично я считаю, что шоу Мадонны не вредит православному укладу и христианским ценностям. С Мэрилином Мэнсоном были схожие истории, но в меньшем масштабе.
Как вы отвечали на факсы?
На запросы госструктур мы отвечали шаблонно: это художественная постановка, в которой не используются христианские символы как таковые, и оскорблений религиозным чувствам верующих она не наносит.
А вас не возмущает вмешательство церковников в искусство? Это отдает средневековьем.
Если бы это вмешательство наносило прямой урон концертной деятельности, это было бы проблемой. В реальности мы их выслушиваем, но поступаем по-своему.
Вы по образованию педагог. Чувствуете, что и сейчас занимаетесь воспитанием?
Наверное, мой краткий педагогический опыт и образование не позволяют мне переходить границы дозволенного и заставляют руководствоваться в первую очередь здравым смыслом. Но было бы нелепо предположить, что я думаю об образовании десятков тысяч людей, что ходят на наши концерты. Хотя меня, безусловно, волнует, как они относятся к тому, что мы делаем. У них должно оставаться о нас хорошее впечатление.
Вы занимались клубом «Голливудские ночи» в девяностых?
Ну, это громко сказано – «занимался». Я там начинал свой путь.
Лихие были времена?
Времена были лихие, но меня это не слишком затрагивало. Хотя были прецеденты с журналистами, которые затрагивали меня лично. Например, скандальная история с Pet Shop Boys, которые должны были прийти в клуб. Я в то время занимался рекламой в «Ночах» и повесил на дверях клуба объявление. Как сейчас помню: это была среда, вечеринка Ladie’s Night. И Pet Shop Boys действительно пришли. Но одна из газет написала, что клуб занимается обманом публики, и за этим последовали разборки между учредителями клуба и издателями газеты. Было и такое – время было непростое. Сегодня знаменитостей тоже приглашают на ужин, только людей информируют не афишей, а смс-рассылкой. Если сам артист уведомлен о происходящем, то это вполне корректная схема. Кстати, сейчас мы вновь обсуждаем возможность приезда Pet Shop Boys в Петербург. Но времена изменились, и я не уверен в их способности собрать большую площадку.
А как вы перешли от «Ночей» к NCA?
Благодаря моим лингвистическим способностям. Именно в «Голливудских ночах» я приобрел первые знакомства с американскими промоутерами, и там же зародились первые контракты. Сперва были клубные выступления – Саманта Фокс, Eruption, а потом пошло-поехало. Агентство NCA образовалось в 2000 году, но как организатор концертов я работаю с 1998-го.
Насколько мне известно, технология привоза артистов не сложна, нужно просто выполнять райдер. Самое трудное – заработать репутацию.
Соглашусь. Имя имеет значение. Годы, проведенные на рынке, – тоже. Большинство промоутеров в России осваивали техническую сторону за пару лет, но рано или поздно прогорали на мелких финансовых историях. Хотя, делая концерт Мадонны, мы поняли, какие мы дети даже в техническом отношении. Если бы не помощь восточноевропейских коллег, – мы бы ударили в грязь лицом. Одних фур с оборудованием было восемьдесят, и прибывали они в разное время. К тому же мы первые в России провели открытую сделку, в которой организатором была крупнейшая концертная организация Live Nation. А это международная система отчетности, продажи билетов и многое другое. Когда приезжает Роберт Плант или даже Стинг – ничего этого нет.
А в основном промоутеры «котлетами» оперируют?
Я так понимаю, что вы о наличных деньгах говорите. Мы гордимся, что весь многомиллионный проект Мадонны мы провели полностью в соответствии с российским законодательством и международными нормами.
Вы сами стремитесь с артистами общаться?
Нет. Между артистом и промоутером – бездна.
Когда в последний раз у вас мурашки по коже бежали?
Два часа сорок минут назад, когда в пяти метрах передо мной упал Саша Васильев и чуть не сломал ногу. Я ему давал пас – мы в футбол играли. Он упал и не мог встать. Во-первых, мне было жалко Сашу Васильева, во-вторых, мне было жалко, что мы не забили гол, а в-третьих, я испугался за судьбу нашего совместного концерта Timeout Stop СПИД.
Мероприятия всегда для вас бизнес?
Сейчас мы будем проводить презентацию книги Михаила Козырева «Мой рок-н-ролл» – этот человек сыграл большую роль в развитии и нашей компании, и меня лично. Он начинал делать фестиваль «НАШЕствие», а сейчас мы его соорганизаторы. Он первый нас рекомендовал в этом качестве петербургскому офису «Нашего радио». Очень много хорошего пришло от Миши, и отказаться от проведения презентации его книги мы просто не имели морального права. Получается, что не всегда мероприятия – это бизнес.
Вы сами какой рок любите?
Я люблю и Red Hot Chili Peppers, и Radiohead, но я вырос на Whitesnake и Led Zeppelin, поэтому я уважаю и старый рок, и современный.
А ностальгии нет по тем временам?
Я не в том возрасте, чтобы ностальгировать, – мне всего тридцать два года. Просто я достаточно рано начал слушать музыку, и, слава богу, нашлись люди, которые на меня влияли. В те годы изо всех окон несся Modern Talking, и это был далеко не самый плохой вариант, а я уже слушал «Аквариум», Науменко, Градского – спасибо моему старшему брату. И родители поддерживали эти пристрастия. Это в основном определило мое музыкальное образование.
А своей площадкой обзаводиться не собираетесь?
Мы – нет. Но Петербургу не помешала бы площадка вместимостью три тысячи человек для живых концертов. У нас есть неплохой концертный зал «Октябрьский», который все равно имеет в первую очередь попсовое лицо и не имеет достаточно простора. Ни малая арена Юбилейного, ни клуб «Порт» не могут выполнять ту функцию, которую в Москве выполняет Горбушка.
Меня лично волнует больше всего, будет ли у нас Metallica выступать.
Вот Metallica. До чего дошли – в свое время российские промоутеры пожалели полмиллиона долларов. Мои коллеги из Прибалтики в прошлом году, заплатив один миллион долларов, провели мегааншлаговое мероприятие и собрали семьдесят тысяч человек – билеты закончились за несколько недель. А другие мои коллеги из Москвы недавно вели переговоры с этой группой и предлагали уже полтора миллиона.
Я бы поехал в Москву по такому случаю.
Я бы тоже поехал. Более того, я уверен, что мы этого артиста привезем. У меня хорошие предчувствия, хотя лето 2007 года получается скудным: и U2 перенесся на 2008 год, и Metallica на девяносто девять процентов не состоится, не приедут Red Hot Chili Peppers, маловероятно появление Iron Maiden – в первую очередь из-за финансовых соображений, хотя у них турне по Скандинавии, где они почти стадионные артисты. А в Петербурге они соберут «Юбилейный», в Москве – закрытую спортивную арену Лужников, а это всего восемь тысяч человек. Бьорк хочет приехать с новым материалом. Еще очень интересный тур в этом году у Элтона Джона, он любит Россию и если приедет, то с группой, не только с роялем, как раньше. Рост популярности r’n’b сделал возможным выступление 50 Cent и совместного проекта P. Diddy и Snoop Dogg. Второй вариант даже интереснее – он не такой дорогой, да и шоу у 50 Cent весьма условное. Еще интересный парадокс шоу-бизнеса: в одну неделю с Оззи Осборном может выступить проект Heaven and Hell, это полный состав Black Sabbath – Батлер, Айомми и Уорд, – но состав эпохи Ронни Джеймса Дио. Понятно, что Осборн как личность сильнее. Но если его гонорар будет тянуть за собой непомерные цены на билеты, то поклонники задумаются – на кого лучше идти. Выигрывает сильнейший.
Мы делаем концерты честных и интересных артистов, проводим ежегодные фестивали – сейчас их шесть, в этом году, возможно, прибавится еще два. Мы формируем стабильность в этой сфере. В ближайшие годы наше музыкальное сообщество будет интегрироваться в западное пространство, и скоро сюда придут другие, западные законы, мы уже понемножку настраиваемся на тот лад. С другой стороны, Россия всегда была особенной страной и мы все равно будем во всем идти своей дорогой.
Комментарии (0)