Когда в Эрмитаже открывали «Случай в музее» Ильи Кабакова, это выглядело логично. Первый большой проект Эрмитажа, связанный с современным русским искусством, московский художник, международная звезда, до Эрмитажа отметился в десятке других не менее престижных музеев, на всех возможных фестивалях и биеннале. Когда следующей экспозицией стало «Золото болот» Анатолия Белкина, это было симпатично. Петербургский художник, местная звезда, его завиральный проект – абсолютно конвертируемый, можно показывать хоть в Гуггенхайме, хоть в Тэйт Модерн. Получается, только с третьей попытки Эрмитаж решается на искусство стопроцентно петербургское, и, как ни странно, это не синоним слова «скучное».
Вадим Воинов родился в Ленинграде в 1940 году. Его родные подверглись репрессиям в послевоенные годы, и мальчиком он был отправлен на несколько лет в колонию для малолетних. Семья воссоединилась только после освобождения отца. Спасаясь от армии, Воинов несколько лет ходил в море матросом. Потом поступил в ЛГУ на исторический факультет, диплом защитил на кафедре истории искусства. В 1970-х годах Воинов занимался архитектурой Петербурга, публиковал статьи, ездил в археологические экспедиции. Тогда же в качестве искусствоведа по заданию Музея истории города собирал в расселенных коммунальных квартирах детали и предметы интерьера, обладающие культурной ценностью. С этого и началась биография Воинова-художника, придумавшего для своих работ термин «функциоколлаж». Сейчас у него на счету более семидесяти выставок, работы находятся в престижных западных и отечественных музейных собраниях. Его персональная выставка «Государственный Эрмитаж под полной луной» пройдет в расселенных конторских помещениях, недавно переданных Эрмитажу. Эти интерьеры на четвертом этаже Главного штаба относятся, по определению самого Воинова, к категории руинированных комнат.
– Это не первая ваша выставка в Эрмитаже…
– Моя выставка там – начало другого отношения к искусству. На моей памяти в Эрмитаже выставлялся Шемякин, Овчинников... У меня была выставка «Пушкин – провокатор культуры» в директорском коридоре Эрмитажа, и тогда я понял, что это им импонирует. Это был серьезный акт, и не важно – шесть работ или шестьдесят. Тематика была очень интересная, которую никто не заявлял, кроме меня. Там были самые квалифицированные зрители, а именно сотрудники Эрмитажа. Вот сейчас второй раз повезло, будет крупная выставка, около шестидесяти работ, где я пытался выложить все, что я умею.
– Выставка в Русском музее проходила, когда Мраморный дворец находился на реставрации, новые помещения Главного штаба сейчас тоже на реставрации. Можно представить, какие следующие интерьеры вас ждут? Кто сможет вас принять?
– Я не хочу отказываться от принципа руинирования помещений. Я не люблю «евростандарт», особенно «евромузей», с безумно-безличной отделкой. Это другая культура, которую я не воспринимаю. Что меня привлекло в этой трущобе – я могу сделать там все, что угодно. Например, будет большая этикетка с надписью: «Интерьер – экспонат номер один». Я это понял сразу, как только увидел помещение, а ведь выбор был, и даже с видом на Дворцовую площадь. Хотя любые лощеные, холодные интерьеры я согреваю своими работами, делаю их живыми, это точно. Но часть энергии уходит на «обогрев», а могла бы идти к зрителю.
– Для человека и художника, выросшего здесь, Эрмитаж – наивысшая планка?
– Абсолютно. Для меня лично выше и планки нет. Выставку я назвал «Эрмитаж под полной луной», попробую так объяснить: луна – знак всего странного. Это общепринято, всякие странные вещи происходят именно под полной луной. Я считаю свою выставку в Эрмитаже вещью странной, потому что я никогда не думал, что меня в Эрмитаже будут выставлять. Долго не думал. Потом это стало возможным.
– Что такое искусство?
– Для меня есть определение, доработанное мною в последнее время, и это определение есть в эрмитажном каталоге: «Искусство – форма жизни, примиряющая с бесконечностью Вселенной».
– Каталог для своей персоналки в Эрмитаже вы делали самостоятельно, как и все остальное, что необходимо для подготовки выставки. Позиция «все сам» – откуда это, от характера?
– На основе опыта: если делаю сам, все получается на порядок лучше. Мой каталог – это авторская книга, на нем так и написано. Экспозиция тоже авторская. Сам делаю, сам отвечаю, сам думаю и сам виноват. В таком чрезвычайно важном для любого художника деле, как выставка в Эрмитаже, я полагаться на кого-то, кроме себя, не могу. Я готов выслушать любой дельный совет. И даже готов ему следовать. Но это бывает очень редко.
– Когда-то вы жили морской жизнью, интересовались историей, а потом достаточно резко…
– Каждый живет двумя жизнями. Такая шизофрения, она запрограммирована в человеке. Если, конечно, он думает не только о хлебе. Не важно, табун «мерседесов» у человека или три куска воблы. Важно, что его занимает кроме этого, как он еще живет.
Вадим Воинов родился в Ленинграде в 1940 году. Его родные подверглись репрессиям в послевоенные годы, и мальчиком он был отправлен на несколько лет в колонию для малолетних. Семья воссоединилась только после освобождения отца. Спасаясь от армии, Воинов несколько лет ходил в море матросом. Потом поступил в ЛГУ на исторический факультет, диплом защитил на кафедре истории искусства. В 1970-х годах Воинов занимался архитектурой Петербурга, публиковал статьи, ездил в археологические экспедиции. Тогда же в качестве искусствоведа по заданию Музея истории города собирал в расселенных коммунальных квартирах детали и предметы интерьера, обладающие культурной ценностью. С этого и началась биография Воинова-художника, придумавшего для своих работ термин «функциоколлаж». Сейчас у него на счету более семидесяти выставок, работы находятся в престижных западных и отечественных музейных собраниях. Его персональная выставка «Государственный Эрмитаж под полной луной» пройдет в расселенных конторских помещениях, недавно переданных Эрмитажу. Эти интерьеры на четвертом этаже Главного штаба относятся, по определению самого Воинова, к категории руинированных комнат.
– Это не первая ваша выставка в Эрмитаже…
– Моя выставка там – начало другого отношения к искусству. На моей памяти в Эрмитаже выставлялся Шемякин, Овчинников... У меня была выставка «Пушкин – провокатор культуры» в директорском коридоре Эрмитажа, и тогда я понял, что это им импонирует. Это был серьезный акт, и не важно – шесть работ или шестьдесят. Тематика была очень интересная, которую никто не заявлял, кроме меня. Там были самые квалифицированные зрители, а именно сотрудники Эрмитажа. Вот сейчас второй раз повезло, будет крупная выставка, около шестидесяти работ, где я пытался выложить все, что я умею.
– Выставка в Русском музее проходила, когда Мраморный дворец находился на реставрации, новые помещения Главного штаба сейчас тоже на реставрации. Можно представить, какие следующие интерьеры вас ждут? Кто сможет вас принять?
– Я не хочу отказываться от принципа руинирования помещений. Я не люблю «евростандарт», особенно «евромузей», с безумно-безличной отделкой. Это другая культура, которую я не воспринимаю. Что меня привлекло в этой трущобе – я могу сделать там все, что угодно. Например, будет большая этикетка с надписью: «Интерьер – экспонат номер один». Я это понял сразу, как только увидел помещение, а ведь выбор был, и даже с видом на Дворцовую площадь. Хотя любые лощеные, холодные интерьеры я согреваю своими работами, делаю их живыми, это точно. Но часть энергии уходит на «обогрев», а могла бы идти к зрителю.
– Для человека и художника, выросшего здесь, Эрмитаж – наивысшая планка?
– Абсолютно. Для меня лично выше и планки нет. Выставку я назвал «Эрмитаж под полной луной», попробую так объяснить: луна – знак всего странного. Это общепринято, всякие странные вещи происходят именно под полной луной. Я считаю свою выставку в Эрмитаже вещью странной, потому что я никогда не думал, что меня в Эрмитаже будут выставлять. Долго не думал. Потом это стало возможным.
– Что такое искусство?
– Для меня есть определение, доработанное мною в последнее время, и это определение есть в эрмитажном каталоге: «Искусство – форма жизни, примиряющая с бесконечностью Вселенной».
– Каталог для своей персоналки в Эрмитаже вы делали самостоятельно, как и все остальное, что необходимо для подготовки выставки. Позиция «все сам» – откуда это, от характера?
– На основе опыта: если делаю сам, все получается на порядок лучше. Мой каталог – это авторская книга, на нем так и написано. Экспозиция тоже авторская. Сам делаю, сам отвечаю, сам думаю и сам виноват. В таком чрезвычайно важном для любого художника деле, как выставка в Эрмитаже, я полагаться на кого-то, кроме себя, не могу. Я готов выслушать любой дельный совет. И даже готов ему следовать. Но это бывает очень редко.
– Когда-то вы жили морской жизнью, интересовались историей, а потом достаточно резко…
– Каждый живет двумя жизнями. Такая шизофрения, она запрограммирована в человеке. Если, конечно, он думает не только о хлебе. Не важно, табун «мерседесов» у человека или три куска воблы. Важно, что его занимает кроме этого, как он еще живет.
Комментарии (0)