Анатолий Давыдов

Главный специалист Голливуда по «советской теме», он играл диссидентов и офицеров КГБ, учил кинозвезд основам русского языка и редактировал сценарии блокбастеров, убирая из них развесистую клюкву о жизни за железным занавесом. Сегодня Давыдов вернулся в родной Петербург, чтобы продюсировать американские кино- и телепроекты, снимаемые на территории России.

СКРУТИТЬ ШОНА ПЕННА

Как себя чувствует человек, в которого одновременно стреляют Сталлоне и Бандерас, как это происходит в финале «Наемных убийц»?
Очень хорошо себя такой человек чувствует. Ведь с профессионалами высокого класса работать всегда легче. Они относятся к тебе с уважением, подбадривают шутками и очень помогают своим дружелюбием. Так было с Шоном Коннери во время работы над «Охотой за “Красным Октябрем”», с Уильямом Хертом в «Парке Горького»… С людьми, которые хорошо делают свое дело, всегда легко.

Актер – это же не основная ваша профессия?

Конечно же, нет. Моя актерская судьба началась так. Сбежав в 1970-е из СССР, я стал жить в Нью-Йорке и учиться в киношколе при Нью-Йоркском университете. А параллельно начал работать на радио «Свобода». И вместе с моим шефом Юрой Гендлером мы как-то помогли одному американскому писателю в работе над романом на русскую тему. Звали писателя Билл Смит, и сочинял он классический pulp fiction – по четыре-пять книжек в год, все под разными именами. Когда он собрался писать книгу про Россию, ему понадобились консультации по поводу реалий советской жизни. В этом романе был, например, персонаж – генерал МВД, и в его домашнем кабинете к стене были прибиты отрезанные уши эсэсовцев. Мы Биллу сказали, что это невозможно. В крайнем случае такой персонаж может собирать марки или разводить аквариумных рыбок. Или вот еще штрих: главный герой книги работал в угрозыске. Он вставал в шесть часов утра и, перед тем как пойти на работу, выпивал стакан кофе с молоком и стакан водки.

И еще, наверное, играл на балалайке?

Я автору говорю: ну ладно водку в шесть утра, мало ли с кем не бывает, но вместе с кофе! Тут надо оставлять либо водку, либо кофе. А он недоумевает: «Почему? Ведь в России и то и другое за завтраком пьют, там же холодно…» Все эти нелепицы нам все равно устранить не удалось, некоторые так и остались в романе. Но книга все-таки стала бестселлером. В ней впервые была перевернута классическая сюжетная ситуация: положительным героем стал русский, а злодеем – американский бизнесмен. Называлась книга «Парк Горького», и по ней решили ставить кино. А поскольку я помогал в ее написании, то меня пригласили консультантом на фильм. Съемки проходили в Хельсинки, который «загримировали» под Москву, повесив всюду плакаты с Лениным.

Я помню, что этот фильм производил не самое ужасающее впечатление. Это ваша заслуга?
Не только моя, режиссер тоже был очень дотошный. Он потом снял один из фильмов бондианы (режиссер «Парка Горького» Майкл Эптед в 1999 году снял фильм «И целого мира мало». – Прим. ред.). После «Парка Горького», в котором я не только был консультан том, но еще и снялся в небольшой роли, я стал считаться настоящим актером, получил право иметь агента, вступить в профсоюз, так что, когда снимался следующий фильм про кагэбэшников, меня автоматически туда пригласили. Я вдруг понял, как здорово быть актером: тебя везде возят первым классом, носик припудривают, деньги бешеные платят.

При этом актеры любят плакаться, что у них очень тяжелый труд.

Это, видимо, настоящие актеры. Я же себя таковым не считаю. Актером ведь надо родиться, а я просто характерный персонаж, который может что-то сказать по-русски, нахмуриться по-русски, руку заломать, как это было в фильме Джона Шлезингера «Сокол и Снеговик», где я играл очередного кагэбиста. В одном из кадров я набрасываюсь на Шона Пенна – он мне до сих пор припоминает этот эпизод, настолько все было реалистично, «по-русски». Но мне гораздо интереснее было работать в таких фильмах консультантом или педагогом по диалогу. Помню, как учил Шона Коннери говорить на русском языке. В начале фильма «Охота за “Красным Октябрем”» советская подводная лодка уходит в поход в Баренцево море, плывет среди льдов. На мостик выходит капитан, которого играет Шон Коннери, и произносит несколько фраз по-русски. Режиссер дал мне текст, я его перевел, и мы с Коннери засели за изучение длинных и трудных фраз. Промучились долго, а потом я с удивлением обнаружил, что в этом эпизоде осталось всего два слова. Коннери хмурит брови, обводит взглядом горизонт и говорит: «Холодрига и сурово…» И все. Такой был подход: какая разница, что он там говорит, в России фильм все равно не пойдет. Кто ж знал, что весь мир перевернется с ног на голову?

НАПЕРЕГОНКИ С КГБ

А как вы оказались в Америке?

правиться в Болгарию к своим однокурсникам. Полтора года При весьма драматических обстоятельствах. В 1971 году, когда я учился на четвертом курсе восточного факультета Ленинградского университета, мне захотелось поехать за границу. Я решил от собирал документы для ОВИРа – это в социалистическую Болгарию! – и в итоге получил отказ без объяснения причин. Может быть, это было как-то связано с тем, что я родился в Вене, мой отец служил там в 1950-е годы. А я, видимо, уже с младенчества был отравлен воздухом европейской свободы, и мне хотелось эту свободу вновь увидеть. Когда же меня не отпустили даже в Болгарию, я подумал, что жизнь кончена. Все мои мысли с этого момента были только об одном: как бы уехать отсюда. У меня был, например, план сделать из пенопласта «айсберг», внутри соорудить пещеру, залезть туда и дрейфовать куда-нибудь в сторону Норвегии. И я был не одинок в этом отчаянном безумии. Мне кажется, что подавляющее большинство советских людей так или иначе фантазировали о побеге из Советского Союза. Один мой приятель, у отца которого был мотоцикл «харлей», собирался на нем прорваться сквозь пограничные кордоны в Финляндию. Он считал, что этот мотоцикл настолько мощный, что снесет любые шлагбаумы и колючую проволоку. Когда я понял, что частным образом мне отсюда не выехать, я решил пойти другим путем. После окончания университета перебрался в Москву и устроился в агентство печати «Новости». Отработав там три года, я заслужил право на зарубежную командировку. И когда я поехал в Японию, я уже знал, что не вернусь. Или вернусь в наручниках. Но поехал я, естественно, не один. Со мной послали двух кадровых офицеров КГБ, как мне объяснили, для моей же безопасности: «Тут же возможны разные провокации, заманят, укольчик сделают, похитят. Поэтому мы о вас позаботимся». Сбежать от них не было никакой возможности: я в туалет, в ванную – они под дверью стоят, заботятся. Ну и жили мы с ними в одном номере, конечно. На третий день меня охватило отчаяние, но неожиданно выпал случай. Между нашим номером и лифтом стоял автомат с пивом, и я возле него задержался, а сопровождающие мои зашли в номер. И тут я первый раз за три дня оказываюсь один. А рядом лифт. Размышлять некогда – нажимаю кнопку, сердце колотится. Если они сейчас дверь откроют, то все! И тут приходит лифт. Я заскакиваю и – вниз. Вышел в гостиничный холл, смотрю, с моего этажа второй лифт пошел. Я в такси и – ходу! Через двадцать минут подъезжаю к американскому посольству, а меня там уже ждут: с одной стороны двое в плащах и с другой – двое в плащах. Я рванул на красный свет, стучусь: «Открывайте ворота!» Эти четверо бегут ко мне, японский полицейский спрашивает, где мой паспорт, я ору: «Какой паспорт! Спасите!» Эти, в плащах, меня хватают, полицейский нажимает на сигнал тревоги, и тут же появляются две полицейские машины и перекрывают улицу. Стали разбираться, что происходит. Кагэбэшники говорят: «Это наш гражданин, случилось недоразумение». А я кричу: «Прошу политического убежища, я советский журналист, я это делаю по собственной воле!» Японские полицейские взяли меня и увели в ворота посольства. Правда, наши потом предложили японцам обменять меня на двенадцать рыбаков, которые сидели в хабаровской тюрьме, но американцы меня не отдали.

ПРЕДАТЕЛЬ  vs. ГЕРОЙ

Вся эта история очень напоминает сценарий шпионского боевика, но вы ведь теперь не только сценарии сочиняете?

Моя основная деятельность на данный момент – продюсерство. Скоро на экраны выйдет романтический фильм «Скажи это по-русски», где снималась Фэй Данауэй (обладательница «Оскара» за роль гангстерши Бонни в фильме «Бонни и Клайд». – Прим. ред.). Я продюсировал московскую часть картины и по старой традиции снялся в ней. Но в основном я сейчас работаю не с кино, а с телевизионными программами, которые снимаются в России. И не только в Петербурге или Москве, но и за полярным кругом, в Хабаровском крае, на Белом море… В течение пяти лет я работал на канале Fox TV с программой Wild Things – «Дикие штучки», это передача о животных. Ее исполнительный продюсер стал моим большим другом и, когда занялся новым проектом совместно с Джерри Брукхаймером (известнейший американский продюсер, один из создателей киноэпопеи «Пираты Карибского моря». – Прим. ред.), пригласил туда и меня. Речь идет о суперпопулярном американском реалити-шоу The Amazing Race. Одиннадцать команд, каждая из которых состоит из двух человек, совершают кругосветное путешествие, переезжая из города в город и выполняя разнообразные задания. Главный приз – миллион долларов. Шоу было задумано на один-два сезона, считается, что по прошествии данного времени публика теряет интерес к происходящему на экране. Так вот это шоу в Америке идет уже тринадцатый сезон! А я продюсирую выпуски, связанные с Россией и иногда со странами СНГ.

Нечто подобное года три назад показывали по нашему ТВ.

Да, действительно. Это шоу было копировано здесь, и копировано провально. Дело в том, что в России интерес может вызвать только такое реалити-шоу, в котором участвуют звезды. А в Америке концепция абсолютно другая. В съемках участвуют самые обычные люди, представляющие разные сегменты общества. Американцы искренне радуются тому, что обычный человек может появиться на экране CBS и выиграть миллион долларов.

А еще в вашем «портфолио» есть документальное кино.

Когда в середине 1990-х годов отменили шестьдесят четвертую статью, «За измену Родине», я после двадцати лет отсутствия приехал в Россию и привез четыре документальных фильма, которые снял в Америке. Пришел в Москве на телевидение, спрашиваю: «А можно их показать?» – «Конечно можно, только сколько вы можете за это заплатить?» Я говорю: «Как заплатить?! Я думал, это мне денег дадут…» Нет, оказывается, в России все не так, как во всем остальном мире.

Что это были за фильмы?

Первый из них был про русских эмигрантов и назывался «В поисках счастья» (Pursuit of Happiness). Это выражение взято из американской Декларации независимости, единственного в мире документа, в котором за человеком официально закреплено право не на само счастье, а на его поиски. Съемки проходили в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго, Тель-Авиве и Париже. Еще был фильм про роман Америки с автомобилем, потом фильм-портрет маленького американского городка, сделанный в форме кантри-концерта. И все эти ленты были рассчитаны на русского зрителя, я озвучивал их по-русски, но здесь они оказались никому не нужны, хотя в США их показывали несколько раз.

Это как раз подтверждает ваши слова про звезд на телеэкране. Вот недавно Владимир Познер с Иваном Ургантом проехали по Америке, сняли фильм про свое путешествие и с успехом его показали. Смотрели?

К сожалению, мельком, но думаю, что это было любопытно, потому что Познер – фигура очень интересная. От него веет уверенностью, спокойствием, видно, что человек на своем месте. Но я-то помню время, когда он работал в Америке, рассказывал американцам о жизни в Советском Союзе. Умный, содержательный человек, говорит на прекрасном английском языке, и при этом видно, что он кривит душой. Мне тогда было неловко за него. И сейчас я смотрю на него, такого вальяжного, ироничного, и думаю, кто же из нас прав – я, который сбежал, или он, который с этим режимом сотрудничал. Кто из нас герой, а кто предатель? По всем позициям предателем получаюсь я. Если ты что-то пытаешься сделать со своей жизнью, а не просто плыть по течению, то неизбежно станешь или героем, или предателем.

ГОЛЛИВУДСКИЕ БЛОКБАСТЕРЫ, В КОТОРЫХ СНЯЛСЯ АНАТОЛИЙ ДАВЫДОВ