Почему вы решили стать именно детским врачом?
Это желание появилось, когда заболела и ушла из жизни моя сестра. Мне было всего шесть лет, но уже тогда я задумалась – почему умирают дети? Это ведь ненормально, неправильно. На четвертом курсе у меня родилась дочь. Тогда я на себе ощутила все, что ждет родителей, дети которых имеют какие-то проблемы со здоровьем: было много противоречивых мнений врачей, каждый интерпретировал диагноз по-своему. Одни говорили, что все хорошо, другие что плохо – не было ясности, был только постоянный страх. Единственным человеком, который меня тогда обнадежил, стала неонатолог профессор Эльза Ахмадеева. Она сказала: «Все будет хорошо, просто занимайтесь с ребенком». После встречи с ней я решила – стану неонатологом. Буду помогать таким же родителям, давать им достоверную информацию о том, что происходит и может быть в будущем с их малышом, а главное – вселять в них веру, ведь важна поддержка, а не диагнозы, тем более в первые годы жизни.
Семнадцать лет вы проработали в отделении детской хирургии и реанимации. Когда появилось желание выйти за рамки знаний, которые давали в институте?
В нашем отделении были очень тяжелые дети, заведующий даже говорил, что они родились не для того, чтобы жить. И моей задачей было научить их делать то, что рефлекторно делает обычный ребенок. Так я начала изучать методы стимуляции мозга, меня интересовал вопрос – почему дети становятся инвалидами? Как предупредить инвалидность? Я исследовала сенситивные периоды – время формирования возрастных навыков: способность держать голову, опираться на руки, переворачиваться, садиться – если у ребенка поврежден мозг (как часто бывает у особенных детей), каждому из них необходимо малыша научить. Мозг вообще очень пластичный и здоровые участки могут взять на себя функцию поврежденных, но сделать это можно только в тот период, когда навык формируется. Если упустить момент – научить будет уже практически невозможно. Так вот, почему дети становятся инвалидами? Потому что мы ждем, что от таблеток и уколов сформируются навыки, но так не бывает, мозг не лечится, он только стимулируется. Причем, главное – успеть вовремя.
Еще семь лет назад вы стали победительницей конкурса союза педиатров России за методы абилитации, но подобный центр создается впервые. Почему такая терапия мало практикуется?
Возможно, потому что сложно как выявить отклонения, так и объяснить родителям, что может стать с малышом в будущем – они не хотят это признавать, могут просто обидеться и уйти. Внимание они начинают обращать, когда ребенок уже стал инвалидом.
На одном из обучений мы говорили о том, что даже по тому, как новорожденный двигается, лежит уже можно выявить отклонения. Но специалистов, которые способны это сделать, очень мало не то, что в республике, в стране. Почему-то так сложилось, что мало кто занимается профилактикой, предпочитая ей лечение. Но от терапии препаратами особенные дети не становятся здоровыми. Здесь необходим системный подход разных специалистов: педиатра, психолога, логопеда-нейродефектолога, музыкального терапевта, массажиста. Именно поэтому я создала центр, в котором мы можем предотвратить серьезные недуги и институт абилитации – орган, в котором будет собрана вся полезная информация для обучения.
Насколько успешно проходит абилитация в центре?
Бывают очень тяжелые случаи, детей приводят слишком поздно, но практически у каждого мы видим результат. Наверное, если бы его не было, руки бы давно опустились. Например, в ноябре привели девочку, которая лежала и ни на что не реагировала, не держала головку, не следила за предметами из-за проблем со зрением. В апреле ей исполнился год, а в июне на дне рождения центра малышка уже бегала за воздушными шарами!
При центре вы создали благотворительный фонд «Особенные дети».
В абилитации важно не упустить время: чем раньше начнется терапия, тем больше шансов на выздоровление. Поэтому мы помогаем каждому ребенку, который к нам приходит. У многих родителей нет возможности оплатить лечение, но из-за этого малыш не должен стать инвалидом! Средства фонда позволяют покрыть расходы и подарить еще одному маленькому человеку полноценную жизнь. И если мы взялись за работу – мы уже не бросим ребенка, то есть дадим не разовую помощь, а полноценный курс до выздоровления. Да, я – единственный учредитель и директор фонда и наши возможности пока не такие большие, как хотелось бы, мы нуждаемся в поддержке меценатов. Но даже один ребенок, который не стал благодаря нам инвалидом – это уже большая победа. Знаю, что не смогу спасти всех, но сто человек, которые смогут ходить, разговаривать, слышать, видеть – это уже результат!
Откуда в вас, такой хрупкой женщине, столько сил и желания помогать детям?
Я люблю свою работу, живу ей. Возможность помогать людям каждый день – счастье для меня. Видеть результат, радость в глазах родителей и здорового ребенка – это и есть смысл жизни. Я верующий человек и с детства родители научили быть честной и дали понимание того, что на тот свет кроме совести с собой ничего не унесешь. Мне кажется, что если я сделаю что-то плохое – это вернется к моим детям, ко мне, поэтому я привыкла быть честной и делать добро.
Еще:
Файруза Латыпова окончила аспирантуру кафедры госпитальной педиатрии БГМУ и защитила кандидатскую диссертацию КГМУ по теме: «Особенности роста и развития детей с атрезией пищевода». В 2011 году издала книгу «Особенные дети», в конце лета 2017 выйдет ее дополненное издание.
В семье врача трое детей. Дочь окончила факультет журналистики МГУ, сыновья увлекаются музыкой и архитектурой.
Комментарии (0)