В Петербурге наконец-то восстановят горельеф Мефистофеля на фасаде доходного дома на Лахтинской, 24, сбитый вандалами в 2015 году. Мы поговорили с Еленой Турковской, праправнучкой архитектора Александра Лишневского, о том, как спасение Мефисто стало делом чести и почему он так важен не только для семьи, но и всех петербуржцев.
Что произошло?
В августе 2015 года на доходном доме Лишневского на Лахтинской, 24 рабочий сбил горельеф кувалдой. Пока очевидцы происшествия звонили в полицию, неизвестные люди собрали обломки скульптуры и уехали. В полицию Петроградского района обратился с заявлением о преступлении депутат ЗакСа Александр Кобринский. Было возбуждено уголовное дело по статье о вандализме. Через двое суток после инцидента, горельеф нашли в мусорном баке недалеко от здания.
Какие версии инцидента выдвигали?
«Казаки Петербурга» известные скандальной акцией — нападением на музей-квартиру Владимира Набокова — якобы взяли на себя ответственность за инцидент, но горожане всерьез это не восприняли. По основной версии все случилось из-за того, что напротив дома с 2007 года строили церковь Ксении Петербургской, курируемую спикером ЗакСа Вячеславом Макаровым. Соседство Мефистофеля с церковью показалось неправильным, и горельеф решили уничтожить. Петербуржцы возмутились, требовали восстановить Мефистофеля, а виновных наказать. Были предположения, что к уничтожению барельефа причастна епархия. Официальный представитель прихода церкви Ксении Петербургской опроверг его. В сентябре 2015 года полиция нашла причастных к крушению горельефа — промышленного альпиниста Константина Исакова и верующего бизнесмена Василия Щедрина. По версии Василия, горельеф был в аварийном состоянии, поэтому он решил спасти прохожих и привлек к делу Исакова.
Прокуратура возбудила уголовное дело, но не стала привлекать к ответственности признавшихся в содеянном (максимальное наказание по статье — до трех лет лишения свободы). «Уголовное дело прекратили со странной формулировкой "за примирением сторон", но никакого примирения не было. Назначили экспертизу, оценили стоимость ущерба в 664 тысячи рублей. Эту сумму Щедрин внес на счет КГИОП. По факту компенсации денежных средств дело закрыли», — вспоминает праправнучка архитектора Лишневского Елена Турковская в разговоре с «Собака.ru».
Вскоре выяснилось: деньги предприниматель должен был перевести не на счет КГИОП, а в Фонд капремонта. «Если Щедрин напишет заявление, что перевел деньги на наш счет ошибочно и попросит отправить их, например, в Фонд капремонта, мы это сделаем. Если нет — они пролежат три года у нас на счете, после чего поступят в доходную часть бюджета», — объясняли ситуацию в КГИОП. Для восстановления горельефа необходимо было ждать планового капремонта фасада здания, запланированного на 2021—2023 годы. Общественность с этим не соглашалась. Появилась инициативная группа, состоящая из жителей дома, журналистов, депутатов и праправнучки архитектора Лишневского Елены Турковской. Она нашла скульптора, который согласился собрать Мефистофеля из осколков, — автора памятника Трезини Павла Игнатьева.
Но восстановить горельеф было по-прежнему невозможно: он находился на складе вещдоков ГУ МВД и мог быть передан той организации, которая будет восстанавливать дом. Разрешение на работы вправе выдать только КГИОП. «Я понимала: спустя какое-то время Мефистофель будет уничтожен, потому что горельеф достаточно хрупкий — сделан из гипса и штукатурки. Срок хранения ограничивался тремя годами, поэтому останки могли и просто выбросить. Пыталась всеми способами привлечь внимание общественности, чтобы забрать его из камеры вещдоков», — добавляет Елена Турковская.
Как жители смогли спасти горельеф?
В 2021 году в Петербурге открыли Центр культурного наследия имени академика Бориса Пиотровского. Праправнучка архитектора Лишневского Елена Турковская написала письмо начальнику ВООПИК с просьбой посодействовать в сохранении горельефа в стенах центра. Общество охраны памятников согласилось принять фрагменты, предварительно получив согласие о передаче останков от КГИОП. «Меня и скульптора Павла Игнатьева пригласили сотрудники ВООПИК, чтобы попробовать собрать горельеф. Как ни странно, нам пришлось привлечь врача, моего сына Леонида Корниевского. Удалось составить лицо и правую часть Мефисто (плечо и запястье), левая — не сохранилась, потому что, вероятно, он падал на нее. Совершенно фантастическим образом сохранились улыбка и рожки. Никто этого не ожидал», — вспоминает Елена Турковская.
Экспозицию обещают представить в середине ноября в Центре культурного наследия. Она будет состоять не только из сохранившихся частей Мефистофеля, но и включит в себя информационные материалы об истории создания, существования и руинирования элемента.
Что будет с фасадом доходного дома Лишневского?
Фонд капитального ремонта спроектировал модель горельефа Мефистофеля по сохранившимся фрагментам и историческим свидетельствам. Ее согласовывают с КГИОП, а затем представят публично. Вскоре проведут конкурс среди строительных компаний, а Фонд капремонта выберет ту, которая будет заниматься восстановлением. «Все необходимые материалы я им предоставила: например, фиксационный (последний) чертеж. Главное, чтобы компания, выигравшая тендер, имела достаточную квалификацию. В последнее время подобные восстановленные скульптуры были совсем не похожи на оригиналы. Я взяла на себя обязательство — пристально следить за компанией, которая выиграет торги», — говорит Елена.
Заключительным этапом станет изготовление гипсовой формы, по которой отольют новый горельеф, а затем установят на прежнее место, загрунтуют и покрасят. «Во время беседы с руководителем Фонда капремонта Дмитрием Шутовым я позволила себе вольность и назвала срок выполнения работ — 11 ноября 2023 года. В этот день Александру Львовичу Лишневскому исполнится 155 лет. В нашем городе капремонт зависит от погоды. Надеюсь, что к этому сроку успеют выполнить работы», — заключает она.
Что горельеф Мефистофеля значит для горожан?
Праправнучка архитектора Александра Лишневского:
«Для нас утрата горельефа — это семейная трагедия. В детстве прабабушки водили меня к дому на Лахтинской и спрашивали, как воспринимаю его, что чувствую. Я говорила: "Мефистофель — это сатир, спрятавшийся в суфлерскую будку. Он наблюдает, кто и как себя ведет". Родственники рассказывали, что здание построил прапрадедушка, но без подробностей. В 1970—1980-е было не принято культивировать это. Помню, как в школе нам показывали Дом городских учреждений. Я сказала, что прапрадедушка построил его. За это меня чуть из комсомола не исключили. Нельзя было упоминать, что ты имеешь какое-то отношение к семье архитектора.
Для нас дом на Лахтинской стал родным, и сам Мефистофель — тоже. Мы в семье его даже прозвали почему-то Мефисто. По одной из версий, горельеф — это изображение певца Федора Шаляпина в образе Мефистофеля в опере Шарля Гуно "Фауст". В семейном архиве сохранились гравюры с изображением Шаляпина в образе Мефистофеля. Может, прапрадедушка их использовал при создании горельефа.
Для горожан утрата Мефистофеля стала какой-то критической точкой в 2015 году — начались митинги. Если горельеф восстановят — значит не все еще потеряно в сфере восстановления архитектурных памятников в Петербурге».
Комментарии (0)