История экспериментального здания от создателя дома Зингера. Здесь жил Чайковский и дурили едва перебравшихся в Петербург провинциалов

В самом начале петербургской истории сегодняшним участком на Невском проспекте, 79 владел фельдмаршал Бурхард Кристоф фон Миних, выдающийся военачальник и инженер. Именно по его совету фонтанный комплекс на южном берегу Финского залива стали строить не в Стрельне, а в Петергофе. Миних составил первый план Кронштадтской крепости, возглавлял прокладку Староладожского канала. Русские войска под командованием фельдмаршала впервые успешно вторглись в Крым, захватили Евпаторию и разграбили Бахчисарай. Граф был первым российским военачальником, который сумел разбить турецкую армию в открытом полевом сражении.

Впрочем, к участку на «Невской першпективе» все эти свершения имеют только косвенное отношение. Сам Миних тут не проживал, скорее всего, на его землях стояли только невзрачные хозяйственные строения. План Зихгейма 1738 года, расчерченный еще при жизни фельдмаршала, показывает, что участок был регулярно распланирован и разбит на две равные части проездом между огородами — теперешней Пушкинской улицей. Вокруг, на месте нынешних станции метро «Площадь Восстания» и Московского вокзала, располагались сады, с запада к участку Миниха примыкали слободы переселенцев из Астрахани, с востока, там, где теперь торговый комплекс «Галерея», уже начиналась Каретная слобода.

Вплоть до конца XIX века эти места оставались глухой окраиной города. Первыми капитальными строениями на Невском, 77–79 стали трехэтажные каменные дома купца Лопатина. Здания высились вдоль всей «красной линии» улицы, перекрыв в том числе и проложенный еще за столетие до этого проезд, — официальное рождение будущей Пушкинской улицы откладывалось еще на несколько десятилетий.

Развитие района резко ускорилось с прокладкой железной дороги Санкт-Петербург — Москва и строительством Николаевского вокзала. Станция начала функционировать в 1847 году и полностью изменила лицо квартала: он сразу стал на порядок оживленнее. Именно здесь большинство приезжих знакомились с Петербургом. Неподалеку — на пересечении Литейного и Невского проспектов — даже появилась своеобразная биржа труда для поденных рабочих, едва прибывших в столицу. Горожане прозвали ее «Вшивой биржей»: вокруг было много дешевых цирюлен, где приезжие приводили себя в порядок перед «собеседованием».

Участок на Невском, 79 тоже не остался в стороне от преобразований. В начале 1870-х здесь началось строительство монументального доходного дома с «меблирашками» — комнатами с мебелью, рассчитанными как раз на приезжих и местных холостяков.

Участок купца Лопатина облюбовала фирма «Мальцев и Ко», занимавшаяся строительством и инвестициями в недвижимость. По ее заказу архитектор Сюзор строит два доходных дома (Невский, 77 и Невский, 79), которые становятся как бы воротами новой улицы. Кстати, ее сперва так и назвали — Новая. Имя со временем сменили на Компанейскую (тоже логично, ведь прокладывала ее компания из нескольких застройщиков), а в 1881 году — на Пушкинскую.

«Несколько месяцев тому назад составилось товарищество для покупки и перестройки известного огромного дома г. Лопатина, находящегося по правой стороне Невского проспекта, между Николаевскою улицею и Лиговкою. Предполагалось воспользоваться большим дворовым местом этого дома, проложить новую улицу среди этой местности, — словом, соорудить новый квартал в такой части города, где всегда ощущается потребность в квартирах. Прежнее товарищество, по разным обстоятельствам, не могло привести своего предположения в исполнение. Теперь... образовалось для этой цели новое товарищество, которое располагает всеми средствами для приведения в исполнение этого общеполезного для столичного населения проекта», — рассказывал о проекте журнал «Зодчий».

В 1874 году спроектировавший тот самый «новый квартал» Павел Сюзор еще вовсе не был архитектурной звездой. Графский титул, чины, строительство Дома Зингера — все еще впереди. Пока Павлу Юльевичу всего 30 лет, а самая яркая его работа — ломбард со складом громоздких вещей на Гороховой, 47, да и тот еще строится.

В итоге архитектор берется за почти непосильную задачу — придумать для Петербурга новый тип коммерчески привлекательного жилого дома с магазинами. Стоящие на каждом шагу в центре города массивные пяти-шестиэтажные дома с эркерами, напоминающие бабушкины комоды с выдвинутыми ящиками, — это как раз выдумка молодого Сюзора. И дом на Невском, 79 был одним из первых таких домов. Вот как описывает его работу историк архитектуры Борис Кириков: «Выдающийся зодчий, чрезвычайно плодовитый строитель, Сюзор построил девять домов по Пушкинской улице. Он последовательно разрабатывал новый тип доходного дома с витринами внизу и крупными эркерами. В домах No 77/1 и No 79/2 настенные и угловые эркеры помещены на уровне третьего-четвертого этажей. Они служат мощными объемно-пластическими акцентами, “ударными” элементами композиции. Фасады обработаны рустом, рельеф которого постепенно облегчается снизу вверх, разнообразными наличниками, обильной лепкой».

Но гораздо важнее был не художественный, а коммерческий смысл эркеров — они позволяли сделать квартиры более светлыми, а значит, и более дорогими. В дом на Невском, 79 сразу въехала самая разношерстная публика. Например, в 1870-х здесь жил Анатолий Ильич Чайковский, младший единокровный брат композитора, в ту пору юрист средней руки на государственной службе, недавно переведенный в Петербург из Минска. Сам композитор тоже поселился в этом доме в 1878 году. Известно, что он снимал квартиру в той же парадной, что и брат.

Поквартирно сдавалась только часть здания, в другой располагались «мини-гостиницы», в которых можно было арендовать обставленные комнаты без собственных удобств. Так что соседство квартир с хостелами — явление для Петербурга не новое. Самым известным таким «отелем», хоть и не единственным, были меблированные комнаты Анны Леонтьевны Францкевич, существовавшие на Невском, 79 с 1894 по 1917 год.

Молодой ученый Павел Ардашев в письмах рассказывал, как в 1895 году вынужденно останавливался в меблирашках на Невском, 79: «[Мы ехали] <...> по Невскому в надежде найти более доступное по цене пристанище в каких-нибудь меблированных комнатах, которыми кишит Невский проспект... Но и тут мне не очень-то посчастливилось. Либо оказывалось, что все комнаты заняты, либо оставались дорогие, рублей по 40. Наконец удалось найти одну комнату на 30 рублей в месяц...»

Заявленный ценник был достаточно высоким для Петербурга. При желании и наличии свободного времени за ту же цену в городе можно было подобрать себе даже полноценную квартиру. Ардашеву удалось подыскать более доступное жилье трое суток спустя. Но съехать с Невского оказалось не так уж просто: «Утром собрался переезжать на новую квартиру, спросил счет, ожидая, что меня заставят расплатиться посуточно по полтора рубля, как и говорил управляющий, когда я приехал сюда. К моему крайнему изумлению, последний мне категорически заявил, что я должен уплатить 30 рублей за месяц. Я, разумеется, заявил, что я желаю очистить его комнату и расплатиться посуточно, за три дня. На это я получил в ответ, что я подписал условие на месяц и, следовательно, должен уплатить за месяц, а там уж мое дело, хочу ли я оставаться или уезжать. Тут только я вспомнил, что в первый же день по приезде управляющий спросил мой паспорт и принес с собою квартирную книгу, в которую и попросил меня “вписать” свое имя, что я и сделал без всяких рассуждений, вовсе не подозревая, что меня заставили не просто “вписать” мое имя, а подписаться под условием, в котором действительно значилось, что я нанял комнату на месяц, как я и убедился собственными глазами в принесенной управляющим книге. Разумеется, что мне ничего другого не оставалось, как сказать в ответ, что, к сожалению, я привык считать людей порядочными, пока они не докажут противного, и... уплатить 30 рублей, не дожидаясь, пока меня обяжет к этому мировой судья. Так неудачно окончилась моя попытка сэкономить относительно квартиры».

Описанная выше схема — типичное для дореволюционного Петербурга «законное мошенничество». Таким образом управляющие меблированных комнат дурили десятки приезжих, еще не успевших разобраться в правилах аренды жилья в столице.

С 1874 по 1891 год зданием владела семья застройщиков Мальцевых. После он перешел в собственность графов Шуваловых. Уже при них в здании, кроме «хостела» Францкевич, работали и другие коммерческие заведения, например, магазин знаменитого «кузнецовского фарфора» (за клейменой посудой и сегодня охотятся ценители и коллекционеры), редакция детского журнала «Семейные вечера». Тут принимали клиентов мастер дамских нарядов Амалия Францевна Шефер, портной Бениамин Сорин, стоматолог Ефремов.

После того как дом на Невском у Шуваловых отняли, его «уплотнили» жильцами. Теперь площади распределяли уже не домовладельцы или управляющие меблирашек, а социалистические домкомы.

Проживают на Невском, 79 (а вернее, на проспекте 25-го Октября!) рабочие и служащие: русские, поляки, евреи. К примеру, квартиру No 4 занимала семья Гивандтов. Глава семейства Вениамин Филиппович переехал в Ленинград из Житомира. Он служил заместителем руководителя одной из строительных бригад, обслуживавших нужды Краснознаменного Балтийского флота. В 1937 году беспартийного строителя обвинили в «подрыве государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы, а равно кооперации, совершенном в контрреволюционных целях путем соответствующего использования государственных учреждений и предприятий, или противодействие их нормальной деятельности... совершаемом в интересах бывших собственников или заинтересованных капиталистических организаций». 22 мая 1938 года он был расстрелян, только спустя двадцать лет его супруга Мария Захаровна Гивандт добилась реабилитации мужа.

Во время блокады Ленинграда большинству жителей дома, судя по всему, эвакуироваться не удалось. В книгах памяти обнаруживаются сразу 19 фамилий жильцов, умерших от голода или погибших под обстрелами. Среди них — сосед Гивандтов по коммунальной квартире Александр Рулев, скончавшийся в марте 1942 года.

Уже в послевоенный период в доме открылись новые магазины и кафе. Например, в 1958 году здесь распахнул двери «Магазин-автомат», заведение сегодня уже невозможное. Вот как о нем пишет газета «Вечерний Ленинград»: «Сегодня утром на Невском, 79 открылся первый в нашем городе магазин-автомат по продаже газированных вод, соков, пива и виноградных вин. В заново отделанном помещении установлено два монетных автомата, продающих газированную воду, а также 12 жетонных автоматов по продаже соков, пива и виноградных вин».

В доме работал детский сад, со стороны Пушкинской улицы был открыт магазин «Техническая книга». Он, кстати, работал до недавних пор, правда, на площади существенно меньшей, чем в советское время.

После перестройки здание вернулось к своему первоначальному статусу «жилого дома с магазинами», задуманному Сюзором. Коммунальные квартиры здесь приватизировали, часть расселили, часть переоборудовали под офисы. Сегодня по этому адресу можно найти аптеку, турбюро, сувенирный магазин. Во дворовом флигеле находится офис объединения кружков и клубов Центрального района Петербурга «Перспектива».

На Невском, 79 снова можно арендовать меблированные апартаменты. Дороже, чем в царские времена, как ни пересчитывай. Хочется верить, что теперь там хотя бы не обманывают: рейтинг на Booking — 9,7. Павел Ардашев отмщен.

Три интересных факта о доме на Невском, 79

• Попавшийся в жилищную ловушку Павел Ардашев со временем стал известным ученым и политическим публицистом. О своей жизни в Петербурге он оставил остроумные заметки. Самая любимая моя история из ардашевских «Петербургских отголосков» — совсем из другого места, она про императрицу Марию Федоровну, мать Николая II и супругу Александра III: «Когда Мария Федоровна была еще молода, она отличалась большой физической ловкостью (занималась гимнастикой). Живя в Гатчине, она любила проделывать такую штуку. Из своей комнаты в третьем этаже спускалась из окна по веревке до второго этажа, где как раз под ее помещением было помещение Императора. Спустившись на веревке до уровня окна второго этажа, она сильно отталкивалась от стены и с размаху влетала в окно кабинета своего мужа».
• Дом по Невскому, 77 — почти полный близнец здания на Невском, 79. Главное отличие — баня на первом этаже. «Бассейн глубиной 5 аршин, мыльню украшали мраморные ванны. В двадцатикопеечных отделениях раздевальня представляла собой большую комнату, в которой в три ряда были расставлены двойные диваны с косыми спинками, над ними подвешены сетки для белья. В сорокакопеечных отделениях в раздевальнях были небольшие кабинеты, отделенные друг от друга перегородками и бархатными драпировками. В каждом кабинете — диван, столик с зеркалом, на полу ковер. 15 семейных номеров представляли собой роскошно меблированные комнаты с мраморными ваннами», — описывает помывочную историк петербургских бань Богданов. Работала баня вплоть до 1960-х годов.
• В начале 1990-х здесь открылось первое в Петербурге кафе-мороженое американской сети «Баскин Роббинс». До того знаменитое мороженое можно было купить только в Москве.