Режиссер Башкирского государственного академического театра драмы имени Мажита Гафури вместе с командой получил специальный приз театральной премии «Золотая маска» «За сценическое прочтение романа Гузели Яхиной “Зулейха открывает глаза”».
Расскажите о своей первой постановке. Как это было?
На третьем курсе ГИТИСа меня отправили в Уфу на преддипомную практику. Я пришел в Башкирский театр драмы, где директор дал мне стопку башкирских пьес на выбор. А у меня была мечта – поставить пьесу К. Гольдони «Забавный случай». Естественно, мне отказали, театр же башкирский. Я пошел в театр «Нур». Мне опять дали стопку пьес, только уже татарских, но я решил сразу настоять на своем, мол, хочу Гольдони и все. На это получил такой же вопрос «Зачем татарам Гольдони?».
Снова пришлось искать театр?
Нет. На постановку студента Минкультуры республики выделяло небольшие деньги, чтобы компенсировать расходы на декорации и костюмы. Мы договорились, что для театра отшивают костюмы, покупают парики, я ставлю спектакль, видео-версию представляю в качестве преддипломной практики, а потом постановку снимают. Я согласился, правда, актеров пришлось самому уговаривать, бегал за каждым, но набрал команду. А «Забавный случай», кстати, потом еще три года был в репертуаре театра, и директор удивлялся: «А Гольдони, оказывается, татарский автор!»
Что изменилось с вашей первой работы?
Стало больше опыта, понимания, как работать с людьми, но все равно всегда страшно, ведь ты берешь планку, которой не было. Каждая работа как экзамен. Я часто мучаю актеров какими-то невнятными задачами и установками, потому что ищу. Мы идем, как слепые, ищем правильный путь непосредственно в процессе.
Как получилось, что вы решили ставить именно роман «Зулейха открывает глаза»?
Впервые я познакомился с ним, когда ставил спектакль в Астане. Хотелось немного отвлечься, почитать, и в интернете набрел на роман Гузель Яхиной. Еще не дочитав до конца, решил, что буду ставить по нему спектакль. Помню, даже сразу нашел контакты писательницы и связался с ней.
Кроме самого романа, решил ознакомиться и с критическими статьями. Некоторые обвиняли Гузель в неточности исторических описаний, другие называли книгу женской и легкой. Я воспринимал текст по-другому, чувствовал, что «Зулейха открывает глаза» – не просто документальная хроника, есть в этом всем какой-то подтекст. При первой встрече автор сразу мне сказала, что писала сказку о страшной стране и маленькой женщине. Все вдруг сразу стало на свои места.
Книга и спектакль все-таки отличаются. Какую задачу вы ставили?
В первую очередь, мы не хотели делать бытовую иллюстрацию. Спектакль – это отдельный художественный продукт, основанный на произведении. Мы сделали упор на подтекст и скрытый смысл повествования, поэтому текст был адаптирован. В этом нам помогла известный драматург Ярослава Пулинович.
Естественно, не было задачи полностью отходить от романа. У нас получился экскурс по произведению, в котором выделено все самое знаковое. Кто не читал, видит один спектакль, а знакомые с романом – другой. Таким образом, каждый зритель, вне зависимости, знаком он с книгой или нет, смотрит свой спектакль.
Что сложного было с постановкой «Зулейха открывает глаза»?
В первую очередь, текст, конечно. Мы постоянно работали над ним, адаптировали. В техническом плане, к примеру, у нас в театре актеры никогда не летали. Мы позвали опытного каскадера, который нас проконсультировал и подобрал оборудование.
С другой стороны, работа над спектаклем всегда коллективная. Режиссер, актеры, балетмейстер, хореограф, художник по костюмам и по свету – у каждого свое видение. У нас в команде только профессиональные, талантливые люди. Быть в такой ситуации диктатором и слушать только себя значит обеднять произведение. Именно поэтому даже когда очень хочется сделать по-своему, нужно абстрагироваться и оценить картину целиком.
Есть еще такой момент, как выгорание. Когда на актера направлен луч внимания, он светится, вибрирует и дышит. Как только луч уходит, он начинать его требовать. И чем больше актеров, тем больше внимания они требуют. Приходится быть электростанцией для всех. Одно дело питать и держать в тонусе до премьеры двух человек, а другое тридцать. Однако нужно это делать, иначе команда просто разбредается.
Где взять энергию для творческой работы?
Проблема режиссеров, которые безвылазно работают в глуши, в том, что они варятся в собственном соку. Для того чтобы создавать новое, нужно брать энергию и отдавать ее. Меня питают книги, картины, современное искусство, авторское кино, хорошая музыка. Мне нравится проводить время на природе, особенно на своей малой родине – в Зауралье.
Есть в планах какие-то необычные постановки?
В ближайших планах постановка в Эстонии, в достаточно нетипичном месте – в старой католической церкви мы ставим спектакль о Юдифь по пьесе А. Таммсааре. Очень интересная работа, поскольку в Европе вообще сейчас в моде необычные форматы. Например, многие церкви переделывают в культурные центры, где можно устраивать перфомансы. В одном таком интересном месте и пройдет наш спектакль.
ГИТИС) на курс П.О. Хомского. Постоянно проходит обучения в режиссерской лаборатории художественного руководителя Малого драматического театра – «Театра Европы» Льва Додина.
Текст: Эвелина Габдрахманова
Фото: Олег Черных, архив Башкирского государственного академического театра драмы им. Мажита Гафури
Комментарии (0)