Ринат Харисов

Вы с детства любили рисовать?

Да. Мне кажется, эта творческая жилка заложена у нашей семьи в генах: мой младший брат здорово рисовал портреты писателей, прекрасно играл на гитаре и сочинял песни, остальные братья учились на худграфе, сестренки тоже любили рисовать. Моя мама работала школьной учительницей, в доме всегда было много книг и тетрадей, и, несмотря на то, что я постоянно изрисовывал их обложки и поля, родители меня за это не ругали, а только поощряли наши увлечения.

Вообще, это было забавное время: я вырос в деревне в Бураевском районе, и иногда, чтобы купить краски, мы с ребятами ходили пешком в соседнее село. Друг научил меня разводить прессованные акварели сахарной водой, поэтому, впервые купив масляные краски, я пытался проделать то же самое и с ними. Ничего, естественно, не получалось, а в тетради от них оставались только жирные пятна. Первым тонкостям рисования по правилам меня научил односельчанин, который учился в художественном училище. Его пример и подвигнул меня поступать на худграф.Когда вы решили стать художником?

В январе 1969 года мы с группой студентов поехали в Ленинград, Ригу, Таллинн, и в Эрмитаже я купил книгу о Валентине Серове, которую потом очень любил читать и копировать его автопортреты на полях. С этого и началось мое глобальное увлечение искусством: я много читал о художниках, интересовался творчеством передвижников, изучал академическую живопись 

Расскажите о студенческих годах. 

Учеба, несомненно, повлияла на мое становление как художника, ведь просто так, без образования сложно стать профессионалом. Моим любимым преподавателем в училище был Петр Руденко, который преподавал портрет. Мы с ним подружились, и он показывал мне, как нам тогда казалось, совершенно другое искусство – работы болгарских художников. На самом деле ничего в них такого не было, конечно, но для нас это все равно было что-то отличное от привычного. Позже мы вместе поступали в институт, но его судьба сложилась трагически. В память о нем я недавно написал картину «Полуторка»: на ту же тему, что и его вступительная работа, о шоферах и машинах. А в институте моим преподавателем живописи был выдающийся башкирский художник Рашит Нурмухаметов. В то время искусство должно было быть академическим, отклонения от нормы не приветствовались, а я уже тогда пытался делать стилизации, экспериментировать. Он подходил ко мне и говорил: «Что, работаешь на The Rolling Stones?». Но не порицал, и это было хорошо. Я благодарен ему за это. 

Каково было в те годы работать в ином стиле? 

В начале пути мое направление многие совсем не воспринимали, не брали работы на выставки, говорили, что так рисовать могут и дети. А моя первая персональная экспозиция в малом зале Союза художников вообще получила сплошь негативные отзывы. Но я был упертым и продолжал делать по-своему. Можно было, конечно, писать портреты деятелей эпохи, работать в академическом стиле, но я просто не представлял, как буду делать что-то другое. Конечно, было обидно, я говорил про себя: вы еще узнаете обо мне! Лишь потом, потихоньку, отношение к моему творчеству изменилось. 

Вас всегда интересовала народная тематика? 

Меня привлекали вышитые платки, ковры, быт деревенской жизни. Я изучал русский лубок, иконопись, башкирский и татарский фольклор. Сюжет для работы можно найти везде, в самой жизни, в самых обыденных ее эпизодах. А вложив в увиденное частичку себя, доработав, получаешь картину. 

Как происходит работа над картиной? 

Начинать бывает очень трудно: приходишь в мастерскую, а в голове ничего нет. Но работа должна быть ежедневная, как тренировки у спортсмена, писать надо постоянно, даже если нет желания. Вдохновение редко приходит из ниоткуда, его надо выжать из себя. Иногда просто берешь холст, начинаешь его красить, и постепенно он обретает идею. Это подобно тому, как в детстве лежишь в кровати, смотришь на деревянный потолок с его сучками и зарубками, и через некоторое время он начинает «оживать». 

Что нужно для того, чтобы стать хорошим художником? 

Это, наверное, только Аллаху известно. Я знал людей, у которых был талант, но художниками они не стали. Может быть, нужно иметь еще и стремление, способность отказываться от многого, в том числе и материальных благ, силу иметь свое мнение и отстаивать его. А от этого выбора страдает в первую очередь семья. Нужно уметь со всем этим справляться. И. конечно, талант, постоянный поиск и огромный труд. 

А вы могли бы выбрать для себя другую профессию? 

Я мог бы стать столяром или пекарем. Я даже жене говорю: «Я больше люблю столярничать, чем рисовать». Люблю печь хлеб, работать с деревом – приятно, не надо нервничать. Когда рисуешь, столько охаешь-ахаешь, не туда мазок положил, надо убирать – сплошные нервы. Это если ты с натуры пишешь, пейзаж, например, отдыхаешь. А когда выдумываешь то, чего на самом деле нет, конечно, напрягаешься, тратишь душевные силы. 

Текст: Наиля Валиева
Фото: Кирилл Ермолаев