18+
  • Город
  • Наука и образование
Наука и образование

Какой язык был самым первым и когда люди научились говорить? Объясняет лингвист

В издательстве «Альпина Нон-Фикшн» вышла книга знаменитого американского лингвиста Дэниела Эверетта «Как начинался язык. История величайшего изобретения». «Собака.ru» публикует отрывок из нее – о самом первом языке человека и том, как из него появились привычные нам инструменты мышления и коммуникации.

В процессе колониальной экспансии и географических открытий европейцы столкнулись с сообществами, которые очень сильно отличались от них. Для этноцентричных европейцев новые народы были весьма удивительны. Они совершенно иначе выглядели, обладали иным укладом жизни. Поэтому возник вопрос о том, является ли человеком всякий, кто выглядит как человек. Все ли обладают душой? Многие европейцы отвечали отрицательно. По крайней мере, они верили в неполноценность только что «открытых» людей и этим оправдывали их эксплуатацию, порабощение и колониализм вообще. Происходят ли они от Бога, как и мы? Может быть, некоторые разновидности людей превосходят другие? На основе этих вопросов возникли антропология и сравнительная лингвистика. Именно эти вопросы стали основой изучения языка с точки зрения культуры и биологии. Некоторые до сих пор задаются такими вопросами.

Выдающийся пример европейской мысли в сфере изучения культурных и лингвистических различий — сэр Уильям Джонс, служивший юрисконсультом в британском колониальном правлении в Индии в конце XVIII в. Однако Джонс не был обычным адвокатом. Прежде всего, он бы человеком радикальных политических взглядов; всячески поддерживал начинания своего друга и соавтора Бенджамина Франклина. Джонс также занимался изучением социального устройства индийского общества. Но более всего Джонс выделялся лингвистическим даром — по свидетельствам современников, он свободно владел 13 языками, а еще 28 знал на достаточно высоком уровне. Свои удивительные лингвистические способности он использовал не только для того, чтобы говорить на других языках. Он также хотел изучать эти языки с научной точки зрения. Что особенно важно для нашей работы, Джонс занимался поиском исторических связей между известными ему языками.


Татьяна Черниговская: «Нельзя читать глупые книги, общаться с придурками и слушать плохую музыку – все это остается в вашем мозгу»

Занимаясь сбором данных из различных источников, он испытал один из главных «моментов истины» в истории мировой науки. Он заново открыл факт, замеченный более 100 лет до него немецким лингвистом Андреасом Йегером (1686) и служившим в Индии французским миссионером-иезуитом Гастоном-Лораном Керду (1767). Хотя работы Йегера и Керду не получили широкой известности среди современников, тот факт, что Джонс самостоятельно обнаружил то же явление, что и они, лишь подтверждает высокую значимость их открытий для исследований в области человеческой коммуникации. Догадка состояла в том, что санскрит, греческий, латынь, готский (язык германской группы) и кельтский восходят к одному предку. Это родственные языки. Их общий предок (а также многие другие родственные языки, которые были или будут открыты и вписаны в генеалогическое древо языков) получил название индоевропейский , или праиндоевропейский язык. С Джонса, Йегера и Керду началось изучение происхождения языка.

Почти через 100 лет был разработан важный инструмент для исследования происхождения языков. Это произошлов Веймаре, Германия. В 1850 г. немецкий филолог Август Шлейхер , которому тогда было 29 лет, опубликовал книгу, в которой утверждал, что человеческие языки следует изучать как биологические организмы, связанные друг с другом по родам, видам и сортам — так же, как мы сейчас понимаем взаимосвязи между различными представителями флоры и фауны. Шлейхер дал обоснование тому, что наилучшим способом представления эволюционных связей между языками являются древовидные схемы. Таким образом, он не только внес огромный вклад в изучение истории и эволюции языков, но также ввел понятие естественного отбора — за девять лет до того, как Дарвин опубликовал «Происхождение видов».

Работы Шлейхера и Джонса вдохновили других исследователей на серьезное изучение связей между языками. Выяснилось, что, используя метод построения генеалогических связей между языками, который начали применять в Индии, Германии, Франции, Англии и других странах, можно найти те точки во времени, когда возникали конкретные языки.

Со временем удалось открыть и то, что праиндоевропейский — это язык-основа для большинства европейских языков. Также выяснилось, что он является основой неевропейских языков: фарси, хинди и многих других. Поэтому закономерно возник вопрос: можно ли обнаружить язык, от которого произошел индоевропейский? Известно, что разделение индоевропейского на ветви, из которых сформировались современные европейские языки, произошло около 6 000 лет назад. Можно ли заглянуть дальше? 10 000 лет? 100 000? Можно ли использовать методы сравнительно-исторической лингвистики, чтобы воссоздать самый первый язык?

Большинство современных лингвистов уверенно отвечают: нет. Методы, на популяризацию которых была направлена работа Шлейхера, уперлись в стену в районе 6 000 лет назад. Чтобы пройти дальше, нужны методы других наук, в частности палеонтологии, археологии и биологии. Кроме того, нам нужно кое-что, чего у нас, вероятно, не будет никогда, — сохранившиеся образцы языков.


Историческая лингвистика во многом сводится к следующей идее: вы говорите, как те, с кем вы говорите

Но вопрос остается актуальным. Если бы мы смогли продвинуться дальше чем на 6 000 лет назад, то где бы оказались? Приведут ли поиски, начатые Джонсом, Шлейхером и другими первопроходцами, к одному языку, являющемуся корнем необъятного древа языков? Некоторые думают, что да. Джозеф Гринберг, преподававший в Стэнфорде, утверждал, что можно проследить все человеческие языки до единого источника, который он и его последователи называли протосапиенс. Другие ученые отвечают отрицательно.

Они считают, что существует несколько языковых деревьев (генеалогий), восходящих к различным доисторическим сообществам гоминид. Гринберг и его ученики придерживались идеи моногенеза — гипотезы об одном языке, от которого произошли все человеческие языки. Другие отстаивают идеи полигенеза, то есть представления о том, что у современных языков есть несколько эволюционных основ. Сторонники этой гипотезы утверждают, что предки современных людей вышли из Африки, уже разговаривая на разных языках. Разные сообщества выработали разные языки, которые, в свою очередь, стали основами современных языков. Выбор наиболее убедительной гипотезы (моногенеза или полигенеза) — лишь одна из множества проблем, с которыми мы сталкиваемся в ходе реконструкции процесса эволюции чело веческих языков.

Известно, что нелингвистические методы могут дать нам возможность заглянуть дальше в прошлое. Но помогут ли они добраться до самого начала? Можем ли мы что-то узнать о том, кто рассказал первую историю? Кто первым сказал: «Я люблю тебя»? Романтика и наука объединяются в этой истории о происхождении человеческого языка. Она наполнена научными противоречиями и досадно медленным продвижением к конечной цели — выяснению того, как люди стали единственным видом, сумевшим перейти от обычной коммуникации к языку. Хотя специалисты по исторической лингвистике полагают, что используемые ими методы не в состоянии продвинуться дальше чем на 6 000 лет назад, один из главных постулатов этой дисциплины — изменение языков со временем в результате воздействия культурных и лингвистических факторов — важен для понимания эволюции языка.

Историческая (или «диахроническая») лингвистика — область науки, которая, в сущности, началась с Джонса, занимается изучением того, как языки изменяются во времени. Например, английский и немецкий когда-то были одним языком (прагерманским), так же как испанский, португальский, румынский и французский (восходят к латыни). А латынь и прагерманский тоже были одним языком примерно 6 000 лет назад (праиндоевропейским). Наука о том, как происходит разделение языков, — одно из старейших направлений в лингвистике, имеющее прямое отношение к эволюции языка. Все-таки, если Homo erectus эволюционировал и превратился в Homo sapiens, может быть, язык Homo erectus тоже изменился, став теми языками, на которых сейчас говорит Homo sapiens. Однако любые изменения в языке эректусов будут находиться за пределами предмета исторической лингвистики. Все потому, что эректусы жили много раньше, чем 6 000 лет назад. Даже один из главных инструментов исторической лингвистики, предназначенный для датировки вероятного времени разделения языков, — глоттохронология (буквально — «языковое время»), которую некоторые также называют лексикостатистикой — здесь ничем не поможет.

Глоттохронологию изобрел Моррис Сводеш. Он предположил, что заимствование некоторых слов (в частности, обозначающих части тела, солнце, луну и др.) менее вероятно, чем других слов. Он составил список из 200 слов или «лексических единиц», которые, как он полагал, изменяются с наименьшей вероятностью. Он разработал математическую формулу, основанную на частоте изменений слов из его списка. С ее помощью можно было прогнозировать, какая доля слов изменится за определенный промежуток времени. Формулу протестировали. Ее достоверность для известных случаев (индоевропейских языков) составила 87%. Хотя некоторые лингвисты до сих пор относятся к этому методу скептически, польза от него очевидна. Но и он не поможет нам преодолеть рубеж в 6 000 лет. Потому глоттохронология — не инструмент для изучения эволюции языка.


Как музыка делает людей умнее

Объясняет Татьяна Черниговская

Однако этот инструмент, как и историческая лингвистика вообще, показывает, что языки продолжают меняться. В действительности лингвисты считают, что изменения в современных языках являются результатом своеобразного лингвистического естественного отбора, который определенно действовал и в самых первых языках. Все языки все время меняются.

Они меняются в результате географического разделения или различий в таких факторах, как возраст, экономика, раса и прочее. Действие этих сил говорит о том, что языки Homo erectus так или иначе изменялись при формировании новых сообществ. Историческая лингвистика во многом сводится к следующей идее: вы говорите, как те, с кем вы говорите. Когда вы перестаете общаться с какой-то группой людей, со временем вы перестаете говорить, как они. По крайней мере, группа будет говорить иначе. Поэтому всякий раз, когда мы пересекаем крупную реку или горный массив в Европе, то с высокой вероятностью обнаруживаем, что на разных сторонах люди говорят на разных вариантах того, что когда-то было одним языком. Что касается английского и немецкого, английский отделилсяот немецкого, когда саксы пересекли Ла-Манш.

Комментарии (0)

Купить журнал: