Гостем зимнего книжного фестиваля в ЦСК "Смена" была искусствовед, художник и куратор Лиза Плавинская. В рамках фестиваля она прочла лекцию об истоках и направлениях советских детских иллюстраций.
В нашем интервью Лиза Плавинская о советском книгоиздании, иллюстрациях для детей и о том, почему сейчас нет хороших книг для детей.
Как общие художественные тенденции влияют на книгоиздание?
Книжное дело не отделяли от всего остального. Я люблю вспоминать 80-е, потому что тогда киношники, музыканты, ребята из моды и художники были одним сообществом. В начале 20 века было так же. То же самое сообщество, которое занималось новым искусством, театром и кино, занималось и новой книгой. Книга - это миссия, паломничество и инструмент управления сознанием (в хорошем смысле). Это позволяет ему быть полноценным партнером «большого» искусства. Именно поэтому знаменитые художники всегда были вовлечены в книжное дело. После революции в России случился взрыв smallpress, так как все большие издательства перекочевали в Берлин.
Менялись ли задачи книгоиздательства в разные исторические эпохи?
Книгоиздание существует только в двух формах. Это дорогие издания, которые монополизируют люди с деньгами, влиянием и техническими возможностями. Например, средневековые манускрипты, которые делались медленно и очень добросовестно. В таких книгах фиксировали самые драгоценные на их взгляд человеческие знания. Такая книга работает как сейф. После появления книгопечатания книга работает как бомба: разрушает границы и объединяет разных людей.
Что из себя представляет советское книгоиздание и как на него влияла задача по повышению грамотности населения?
«Повышение грамотности в СССР» - это, в общем-то, миф. Большое количество людей действительно не умело читать и писать, но это им и не было нужно, потому что они прекрасно считали и ориентировались на местности. В СССР, видимо, хотел искоренить крестьянство, и для этого решили всех научить читать, писать, объявив это бесспорным благом. Хотя благо относительное. Поэтому существовали эти миллионные тиражи. Но удивительно то, что тиражи были востребованы. В СССР была развитая система распространения книг. В глухой деревне Новгородской области, где жила бабушка, в книжном магазине, находящемся в избе, можно было найти вожделенных поэтов серебряного века. Но в СССР были и маленькие издательства при заводах, которые выпускали свою техническую литературу. СССР не сразу ушел в репрессии, а, напротив, в начале имел сильный гуманистический запал, поэтому было большое разнообразие всего. Только потом в 80-х настал момент высокого минималистического бюрократического стиля книгоиздания, когда выпускали только Маркса и Энгельса. При этом у этого стиля до сих пор есть ценители и его изучают.
Как отличалось оформление книг в СССР в зависимости от того, для каких регионов страны они предназначались?
В книги, конечно, включали национальное звучание. Это как с 5-звездочными отелями: стандарт один, но номера в Норвегии и Дубаях совершенно разные. Среднеазиатскую книжку заказывали тому же Владимиру Фаворскому, но он ее оформлял узбекским, а не славянским орнаментом. Несколько в стороне стояла Прибалтика. Они были политически более свободны, и им почему-то разрешалось иметь индивидуальные стилистические представления. Из-за близости границ Прибалтика всегда смотрела на Польшу.
Существуют определенные клише обложек у женских романов, детективов и фэнтези. Эти клише имеют какую-то преемственность?
Стиль женского романа в мягкой обложке - это китч. Он был всегда. Я не уверена, что современный китч лучше обложек женских романов 19 века. Китч- это дурной вкус, но раньше он был хорошо сделан, а сейчас из него ушло мастерство: нет контрастов, богатства цвета, все больше обычный фотошоп. Издатели думают, что такой литературе все равно как выглядеть. Хотя, возможно, изначально художник нарисовал обложку красивым розовым цветом (какой-нибудь голландской гуашью на французской бумаге), но задумку художника погубила плохая типография, которая после печати тысяч книг физически изжила себя и не может печатать хорошо. Но когда-нибудь и на такую дрянь найдутся коллекционеры.
Как вам современные книжные магазины?
Книжные магазины выродились. Не знаю, как это все умерло. В Москве есть только один настоящий книжный магазин - «Фаланстер». В книжном магазине должно быть ощущение библиотеки, как будто вы вернулись домой к своим книгам. У нынешних магазинов такого нет (хотя там может быть хороший ассортимент), но ощущение как после ядерной войны. И если ты там покупаешь книгу, то ты ее буквально спасаешь. Хотя казалось бы просто полки и книги. В результате сейчас в супермаркете ты чувствуешь себя больше человеком, нежели в книжном.
На что повлияла советская детская иллюстрация?
В первую очередь, на мультипликацию. С ней такой фокус: был американский, европейский и русский путь мультипликации. По легендам Сталин сказал, что нужно все делать в американском стиле. Тем более все 30-е прошли в тесном сотрудничестве с США, хотя об этом сейчас вообще не упоминают. Когда после Сталина схлынула это его псевдодиснеевская мультипликация, нужно было где-то черпать новую эстетику. И брали ее как раз из иллюстрации. Детская книга сама по себе как явление появилась как протест против жесткой маскулинной государственности, когда право на чтение обеспечивают всем меньшинствам. Дети - абсолютное меньшинство и в свое время угнетенный слой общества.
А когда появилось понимание самостоятельной ценности детского возраста?
Это появилось далеко не сразу. Пушкин писал свои сказки не для детей; цирк изначально не детское развлечение. В 1860-е годы Толстой пишет «Детство. Отрочество. Юность», то есть выделяет детство как отдельный важный этап жизни. Да и потом в революционную эпоху всегда возникает образ детей (к примеру, Гаврош в Великой французской революции), поэтому намеченная в 19 веке детская тема логично продолжается в послереволюционной России. Еще была викторианская Англия, которая воспринимает детство в сладостных тонах с розовощеким младенцем в кружевах. Это образец дурного вкуса, которому соответствовал русский официоз в духе «православия, народности, самодержавия» - это называется византийским стилем. Над этим смеялся Билибин, который в этом стиле рисовал Бабу Ягу. Но Билибин - порождение эпохи модерна. Как раз в это время «большое» искусство пытается вернуть в детскую тему жизнь и отскрести от него всю патоку прошлого.
Вы сказали на лекции, что на советскую детскую иллюстрацию повлияли иконы, концептуальное и прикладное искусство. До какой степени иллюстраторы чувствовали аудиторию и было ли целесообразным рисовать рисунки для детей в концептуальном духе?
Многие иллюстраторы, возможно, были непонятны детям и даже пугали их. По этому пункту детей продолжали угнетать. Но одновременно в этом проявлялось отношение к ребенку как к равному взрослому, а это один из способов избавиться от викторианского слащаво-сюсюкающего тона в детском искусстве. Для детей стиль утрировался. Из-за этого детской иллюстрации позволяли быть дизайнерски модным, чего не разрешали взрослой иллюстрации, где царствовал канон.
Корпус детских текстов за 70 лет в России не сильно изменился. «Дядю Степу» издавали и в 30-х и издают сейчас. Как изменилось наполнение этих повторяющихся образов?
На самом деле, корпус детских текстов поменялся. До того как появилась специальная детская литература, они читали только Евангелие, жития святых и мифы Древней Греции. Потом когда начали искать, что еще можно читать детям, то нашли абсурдистские стишки (такая традиция есть в Англии с 18 века) и сказки, которые не были изначально предназначены для детей, но потом их начали издавать в смягченном варианте . Советские поэты-абсурдисты тоже принимали заметное участие в детской литературе. Дядя Степа - это тот же абсурд, только приглаженный под государство. Он большого роста, но при этом он везде влезает. Кто знает, может эта метафора мощи страны... Хотя у Дяди Степы есть партнер - человек рассеянный с улицы Бассейной, тоже чудак. Наверное, сейчас Степу бы укоротили, а рассеянного убрали совсем, потому что нельзя так выделяться на улице.
Как обстоят дела с современной детской иллюстрацией?
Дизайн стал важнее искусства. Вся индустрия перешла на цифровые технологии, поэтому приходит переосмысление драгоценности ручного труда. Вроде бы сейчас проводят большие ярмарки детской иллюстрации, существуют сообщества, но, по-моему, они очень унылые и откатились в гетто, оторвавшись и от дизайна, и от искусства. Я встречала действительно клевые детские книжки только в Нью-Йорке и только в музеях современного искусства. Хотя в мультипликации дела лучше. Какая-нибудь свинка Пэпа еще сохраняет следы абсурда. А книгоиздание снова вернулось в викторианство и книги стали «очень честными, очень добрыми и очень красивыми».
Вы говорили, что из современных иллюстраций ушла детскость. Что вы под этим имеете в виду?
Ушло отношение к ребенку как к равноправному взрослому партнеру. Нынешние иллюстрации сделаны через голову родителей. Как будто они говорят: «Сейчас, деточка, взрослые дяди нарисуют тебе как надо, а твой добрый богатый папа, тебе потом купит». Ребенок снова оказывается в позиции недоразвитого существа.
Иллюстрация и книжная графика являются предметом изучения искусствоведов?
Советую прочесть книгу Юрия Молока. Он работал в издательстве «Искусство», коллекционировал детские книги, знал про них все. Это тот случай, когда уникальные знания уникального ученого поместились в книгу.
Алмаз Загрутдинов
Фото из открытых источников
Комментарии (0)