Нина Штеренберг создала простые и одновременно запоминающиеся костюмы для балета «Солярис» Юрия Смекалова — а хореограф расспросил дизайнера о смысле жизни и творчества.
Юрий Смекалов: Мы с тобой работаем вместе очень успешно, но не так уж давно, и я мало что знаю о твоей биографии. Ты оканчивала Академию художеств, правильно?
Нина Штеренберг: Да, факультет архитектуры.
Юрий: Мечтала строить дома?
Нина: Нет, я мечтала рисовать картины.
Юрий: Почему тогда архитектурный?
Нина: Это долгая история. Дело в том, что я первый ребенок в еврейской семье.
Юрий: Так ты же тогда должна играть на скрипке! Играешь?
Нина: Играю на фортепиано.
Юрий: Ага, значит, у тебя не очень хороший слух.
Нина: Может быть. (Смеется.)
Юрий: Ну это же известно, что в еврейских семьях ребенку сначала дают скрипку, если с ней дела идут не очень хорошо, сажают за рояль.
Нина: Просто скрипка как-то пришлась маме, как мне кажется, не по душе, и поэтому мы выбрали фортепиано. Играла я старательно — даже думала после девятого класса поступать в музыкальное училище. Ходила в балетную студию и во все возможные кружки.
Юрий: И в кого ты такая?
Нина: В папу и маму. (Смеется.) Мама серьезно занималась народными танцами, а потом решила, что хочет быть художником в театре. Училась в Пензенском художественном училище, где познакомилась с папой, и работала в кукольном театре сценографом. Потом они перебрались в Петербург, где мама хотела поступать на специальность «дизайн текстиля» в Академию Штиглица, но забеременела мной. А папа закончил факультет живописи Академии художеств и сейчас работает реставратором.
Юрий: Так у тебя творческая семья!
Нина: Да! И возвращаясь к твоему первому вопросу: я занималась всем, чем должен заниматься ребенок молодых творческих родителей. В какой-то момент вдруг почувствовала, что хочу рисовать: пошла в художественную школу и после пары лет учебы в ней призналась папе, что хотела бы подавать документы на живописный факультет в Академию художеств. Он посоветовал поступать на архитектуру, а потом уже подумать и о живописи. На факультете мне попались офигенные преподаватели, и я быстро влюбилась в свою будущую, как мне тогда казалось, профессию. Училась и даже не думала, что буду заниматься модой. Но познакомилась с ребятами, которые делали первые маркеты — барахолки выходного дня, где в том числе продаются и авторские вещи. Я придумала концептуальные двухсторонние шарфы со сторонами разного цвета — в нашем климате не могу себе представить жизни без шарфа. Купила приятную ткань, сшила, принесла на маркет — за два дня их раскупили. Потом был еще один маркет и еще — так постепенно все началось. Теперь-то я вижу, что проектирование зданий напрямую связано с конструированием одежды и со сценографией, кстати, тоже. Но дизайн одежды все-таки больше подходит для девочки, чем архитектура. (Улыбается.)
Юрий: Как ты относишься к понятию «случай»? Это было просто везение, совпадение каких-то факторов, или ты шла к этому подсознательно?
Нина: Думаю, что это промысел. Вот честно, я так чувствую. И мама как-то мне сказала: «Надо же, я вот ходила беременная тобой и хотела поступать на отделение тканей, а ты теперь этим занимаешься».
Юрий: А как ты создала свою студию как бизнес? Я вижу со стороны, что у тебя все очень продумано с точки зрения организации.
Нина: Я совершенно интуитивный человек. Но для того чтобы система работала, нужно все четко построить: хочешь шить красивые платья — сделай производство, на котором работают профессиональные люди.
Юрий: Как так вышло, что ты стала специалистом по свадебным платьям?
Нина: Я готовилась к защите диплома, когда мне написал знакомый: «Нина, знаю, что ты в запаре, но мы с моей девушкой очень хотели бы, чтобы ты сшила нам свадебное платье». Мужчина написал, представляешь?! Причем так и написал — «нам», что меня тронуло. Очень прониклась тем, что ребята доверились мне, и сразу почувствовала, что в этой сфере я хотела бы развиваться. Это же практически совершенный вид деятельности: ты точно делаешь красивую и очень важную вещь для человека.
Юрий: Ты замужем?
Нина: Да.
Юрий: Сама шила себе платье?
Нина: Да, у нас на производстве. Очень простое, закрытое и длинное. Кстати, это единственное платье, которое я часто повторяю для других невест, — многим нравится этот вариант, и его заказывают снова и снова.
Юрий: А платье для развода когда-нибудь делала?
Нина: Нет, не было такого. Но были невесты, которые во второй раз выходили замуж в наших платьях. Мужей поменяли, а меня — нет — приятно.
Юрий: Ну хорошо. Вот так все прекрасно шло: свадебные платья, потом у тебя еще появились линии базовой и вечерней одежды. А как случился первый театральный проект?
Нина: Первый как раз и не случился — пару лет назад мне предложили поработать в Театре имени Ленсовета ребята, которые хотели поставить там «8 женщин». Конечно, я вдохновилась этой историей — ведь у меня была бы возможность разработать сразу восемь интересных образов. Спектакль не вышел, но воодушевление осталось. А вот реально первым серьезным проектом стало «Видение розы» Владимира Варнавы — он был показан в Москве на вечере, посвященном танцам о любви. Это было 14 февраля 2017 года.
Юрий: А затем ты стала работать с хореографами Олей Васильевой, Полиной Митряшиной, Костей Кейхелем — это были постановки на разных сценах, в том числе и в Мариинском театре. Я понимаю, что у тебя было хорошее образование, уже был опыт, ты понимала крой. Но все-таки тут нужны были костюмы, которые требуют эластичности, очень вдумчивого подхода с точки зрения технологий. Как ты всему этому научилась?
Нина: В этих проектах было очень мало времени на подготовку, и в такой ситуации приходится всему учиться стремительно и прямо по ходу дела. Проблема была скорее в другом: когда ты шьешь свадебные платья, то по определению делаешь все вовремя — ведь церемонию во дворце бракосочетания не перенесут. Когда я начала работать с театром, у меня было много переживаний именно организационных: когда трудится целая команда людей, не все и не всегда зависит от тебя. Зато сценические проекты заставляют острее и быстрее реагировать на ситуации уже у нас в студии, да и в жизни в целом.
Юрий: А как ты чувствовала себя, когда мы готовили «Солярис» в театре «Приют комедианта»?
Нина: Хорошо. Когда ты предложил мне эту историю, я подумала, что наконец-то можно будет разодеть артистов как-то особенно интересно, хотелось прям шикануть. Но потом стало понятно, что ты пришел ко мне за простотой. И еще у меня была запланирована поездка в Исландию прямо перед премьерой — я очень переживала, ведь есть вещи, которые ты не можешь решить, если ты не на площадке.
Юрий: Да, но все мы чувствовали твою внутреннюю ответственность за результат. Она у тебя гипертрофирована, и это правильно. Я давно понял, что работать надо именно с такими людьми, — тогда спектакль действительно получится. Как ты видишь себе свой путь дальше?
Нина: После «Соляриса» я поняла, что хочу наконец попробовать выпустить свою полноценную коллекцию. Поняла, как именно хочу ее показать, возможно, даже на своих музах — актрисах. Но всему свое время.
Юрий: Я правильно понимаю, что пока у тебя нет желания сосредоточиться на театральной карьере?
Нина: Есть желание сосредоточиться на своем развитии. А театральные постановки это предполагают. Когда делаешь спектакль, постоянно учишься анализировать материал и работать в команде. Что-то получается сразу, что-то нет, но это невероятный обмен опытом, эмоциями и энергией. Меня всегда волнует, нравится ли костюм артисту. Обычно театральный художник думает общими композициями и в меньшей степени внедряется в артистов, мне кажется. А у меня на данном этапе как раз наоборот.
Юрий: Ты можешь занять свое место в области театрального костюма, потому что конкуренция в этой сфере очень невелика. У тебя есть определенный почерк, стиль, понимание красоты, удобства, есть художественное образование.
Нина: Ну посмотрим. Для меня очень важен материал — пьеса, которую ставят. Потому что если само произведение специфическое, то надо вообще подумать, почему такое предложение к тебе приходит, — иногда чтобы согласиться, а иногда чтобы отказаться.
Юрий: Ко всем ситуациям ты стараешься подходить философски, я вижу.
Нина: Да, стараюсь. (Смеется.)
«Собака.ru» благодарит за поддержку партнеров премии «ТОП50 Самые знаменитые люди Петербурга 2018»:
главный универмаг Петербурга ДЛТ,
 |
МЕСТО СЪЕМКИ Зимний сад химического факультета СПбГУ Петергоф, Университетский пр., 26 Первоначальный проект Петродворцового учебно-научного комплекса разрабатывал московский институт «Гипровуз», но главный архитектор Ленинграда Валентин Каменский был против минимализма, предложенного московскими коллегами, и настоял на эстетике, приближенной к ленинградским традициям. В результате строительство, стартовавшее в 1960-х годах, было завершено только после распада СССР. |
текст: Виталий Котов
фото: Валентин Блох
стиль: Эльмира Тулебаева
визаж и прическа: Алена Кондратьева
Благодарим Санкт-Петербургский государственный университет за помощь в организации съемки
Комментарии (0)