«Не хочу быть человеком-брендом»: основатель Эрарты Марина Варварина дала первое за 10 лет интервью

В обширных сносках к вашей книге — цитаты Трампа и объяснение понятия «харрасмент». Получается, вы написали сказку для взрослых о том, как устроен мир?

Я не стремилась объяснять мир. Я хотела правдиво воссоздать его, хотя и через выдуманный сюжет. Мир такой, какой есть, единый для взрослых и детей, только воспринимают они по-разному. В моей книге, как в жизни, серьезные и глубокие вещи соседствуют с легкими и забавными. Для детей не нужно ничего специально упрощать — они «проскользят» по поверхности занимательного сюжета, а взрослые погрузятся на такую глубину, на какую захотят.

У вас были литературные ориентиры, которыми вы вдохновлялись во время работы?

Я ни на что не ориентировалась, и у меня не было задачи стать писателем, просто в голове была готовая история, и я ее записала. Герои как будто живут отдельно от моего воображения, а я всего лишь за ними подсматриваю. Я перелопатила немало информации, связанной как с темой природы цвета и особенностей его восприятия человеком, так и с известными личностями и отдельными странами, ставшими прототипами главных персонажей и государств Долины Красок. Это было необходимо для того, чтобы не сфальшивить. Мне нисколько не хотелось писать фэнтези — я считаю, что реальная жизнь намного интересней, богаче и достойней того, чтобы о ней поразмыслить, чем любая фантазия.

Что вы узнали во время своего серьезного исследования теории цвета?

Для начала я бы хотела откреститься от слова «серьезного». Моя книга хоть и затрагивает глубокие сферы, но по форме это увлекательное приключение. Если говорить о мистической теории цвета, то ее основатель — Гете, автор бессмертного «Фауста». Ему мы обязаны понятиями цветового круга, первичных, вторичных, а также противоположных или комплементарных цветов. Позже обнаружили, что цвета как такового нет: цвет — это наша субъективная реакция на отражение световой волны. Сегодня взаимодействие цвета и человека изучает прикладная наука цветоведение, а также раздел психологии, посвященный аспектам восприятия цвета. Я скептически отношусь к мистике, но факт есть факт: цвет окружающей нас среды влияет на наш гормональный фон, а соответственно, на наше самочувствие и настроение, и наоборот, наши цветовые предпочтения зависят от нашего гормонального фона, в частности, поэтому они меняются с возрастом и обстоятельствами. Выбирая любимый цвет, мы руководствуемся не нашими эстетическими запросами, но пытаемся угадать родственную душу, с которой мы «на одной волне».

Вы не давали интервью десять лет, то есть с момента открытия музея, поэтому «Эрарта» для зрителя не ассоциируется с вашим именем. Неужели для вас не важно быть основателем-брендом?

Я бы даже сказала, что для меня важно не быть основателем-брендом, потому что это было бы плохо для обеих сторон: и для меня, и для того дела, которому я посвятила значительную часть своей жизни. Люди-бренды вынуждены работать на созданный ими образ, а мне не хочется, чтобы мой бренд диктовал мне условия. Я хочу остаться свободной. С другой стороны, проекты, выстроенные под своего основателя, не имеют шансов его пережить, а хорошее дело должно жить долго, и при этом во все времена быть современным, — ни один взятый отдельно человек не может такое обеспечить. Значимый проект создается большим коллективом людей и живет самостоятельной жизнью, иначе он нежизнеспособен. Сегодня британский Tate Modern  не ассоциируется со своим основоположником Генри Тейтом, сахарным магнатом XIX века, хотя и носит его имя. Для меня достаточно быть просто основателем «Эрарты» и гордиться вкладом в ее достижения: за десять лет музей встал на ноги и трудами большого коллектива обрел свое лицо и развивается дальше.

«Эрарта» открывалась как музей вашей коллекции с выставками российского искусства, а сейчас трансформировалась в поставщика международных выставок-блокбастеров. Как менялась концепция развития за эти годы и каким будет музей в будущем?

«Эрарта» создавалась как среда, где люди смогут с удовольствием проводить время, благодаря ее насыщению радующим глаз и одновременно активизирующим интеллект содержимым. Цели впечатлить узкую группу специалистов у нас не было. Как и 10 лет назад, в фокусе «Эрарты» — зритель. Мы по-прежнему любим отечественных художников и пополняем коллекцию их работами, но в то же время активно работаем и с зарубежными авторами. Возможность делать выставки с громкими именами у «Эрарты» появилась не сразу — первые годы ушли на завоевание репутации, а теперь она работает на нас. Сегодня у музея подписаны контракты на большие выставочные проекты на три года вперед.

Расскажите о выставках, которые «Эрарта» покажет в свой юбилейный год?

Мы впервые привезем в Россию работы Рассела Джеймса, официального фотографа Victoria’s Secret, а также выставку новых шляп Филипа Трейси и швейцарского художника, работающего под псевдонимом MARCK, мало известного российскому зрителю, но это будет впечатляющий проект. «Эрарта» начинает вкладываться в оформление выставок и создание immersive space, то есть пространств, создающих эффект присутствия.

текст: Александра Генералова
фото: Евгения Мурашова