Как выпускники консерватории объединились с электронными музыкантами

Максим, расскажи, как завсегдатаи Филармонии стали участниками модного электронного проекта.

All In Orchestra — это коллаборация самостоятельных артистов. За электронику отвечают саундпродюсеры Павел Остроумов aka Astronaft и Михаил Нестеров aka DeliVanDiko — резиденты студии Galernaya, 20. Инструментальными партиями заведует струнный Synergy Orchestra, который специализируется на исполнении классики, джазовых стандартов, собственных аранжировок современных композиций и произведений молодых авторов. Целостность оркестровым аранжировкам песен All In Orchestra придает композитор Александр Карпов, чьи сочинения звучали в концертных залах Голландии, Германии, в театре Шатле в Париже и кафедральном соборе Брюсселя. Как видишь, получилась такая междисциплинарная дрим-тим. Первый лайв All In Orchestra отыграл год назад на запуске проекта «Живой звук / Открытая репетиция». Для него ежемесячно я отслушиваю множество молодых коллективов и выбираю один, который выступит на Новой сцене Александринского театра. Это не тривиальное шоу, потому что исполнители сидят в центре зала, окруженные со всех сторон зрителями на расстоянии вытянутой руки. Электронный музыкант для своей «Открытой репетиции» может привлечь сессионщиков — резидентов студии Galernaya, 20. Таким вот образом собрался Azamat feat. Ensemble и Kito Jempere Live Band — проект Кирилла Сергеева, с которым он теперь успешно гастролирует.

All In Orchestra и «Открытые репетиции» — это продюсерские проекты студии Galernaya, 20. Она существует более пяти лет, и за это время в ее стенах много что происходило: мастер-классы, вечеринки, записи клипов.

Сколько себя помню, я постоянно находился среди музыкантов, в том числе работал администратором и звукорежиссером на репточке, где тусовались рок-группа Neversmile, тольяттинцы Cold Own — «отцы» On-the-Go, трип-хоп и психоделик-рок дуэт Cats Park. Когда появилась финансовая возможность построить собственную студию для своих, я нашел помещение на Галерной, 20. Два месяца мы с музыкантами самостоятельно делали ремонт и 1 января 2011 года открыли двери для друзей. Чтобы наладить контакты, поначалу мы приглашали на студию снимать видео группы Pompeya, Tesla Boy, On-the-Go и все модные коллективы, которые приезжали на гастроли в Петербург. Еще мы проводили лекции от профессионалов индустрии. Например, звукорежиссер Роман Уразов, который в Америке сотрудничал с самым крутым в мире саундпродюсером Риком Рубином, выпускавшим Red Hot Chili Peppers и Metallica, на своем опыте объяснял, как пробиться в Штаты и как там принято работать. Мы делали Synthroom — поставили много редких синтезаторов в одну комнату, чтобы наши резиденты могли использовать их для записи новых треков. Да и дело не в мероприятиях, а в концентрации того, что каждый день происходит внутри самой большой тусовки независимых музыкантов в городе, среди которых поп-рок-группы «Марсель», «Зимавсегда», гуру SunSay, электронный музыкант Pavel Dovgal, джазовые ребята Newlux, заезжают записывать треки соул-певица Манижа и трио Pur:Pur, ставшее финалистами украинского отборочного тура на конкурс Евровидение. Обычно происходит так: например, исполнителю требуется барабанщик для записи песни и ему советуют Руслана Гаджимурадова, тот подтягивает в проект рэпера Ассаи, вместе они придумывают что-то качественно новое — и это бесконечный процесс.

Что ты вкладываешь в понятие «независимый музыкант»?

Изначально термин independent music подразумевал инди-артистов, которые выпускались без лейбла, сами вкладывали деньги в выпуск своих пластинок. Независимыми музыкантами сейчас я называю тех, которым удается существовать в индустрии вне андеграунда и эстрады. Например, All In Orchestra не предназначен для корпоративов и не будет на них смотреться, но я уверен, что на нем можно заработать. Ребята отыграли на закрытии пространства «Эма» в Москве и модной вечеринке от известного бренда виски. Тенденция такова, что большие компании обратили внимание на независимую индустрию: музыкантов, дизайнеров, художников. В нее стали вливаться деньги извне. Началось все с первых успехов Tesla Boy, Pompeya, On-the-Go — с московской волной «Солянки». Молодые тусовщики той эпохи стали бренд-менеджерами крупных брендов или руководителями своих рекламных агентств и начали обращать внимание на некоммерческое искусство. Благодаря этому поколению независимая индустрия стала модной. Согласитесь, модный дизайнер — это независимый дизайнер, причем зачастую нищеброд из бара Mishka. (Смеется)

Но если творческий человек нищеброд, значит скорее всего он не востребован.

Бывают случаи, что нужно дождаться своей очереди. Вот Антон Беляев девять лет делал свои никому не нужные песни, потом попал на шоу «Голос» — стечение обстоятельств плюс профессионализм — и сейчас он собирает московский «Крокус Сити Холл» на семь тысяч человек. Когда музыкант задумывается о том, как монетизировать свое творчество, он перестает быть задротом и вынужден открыться миру.

Есть ли у музыкантов твоей студии цель выйти на Запад?

Лет пять назад был повсеместный критерий качества — работать «как на Западе». Сейчас все меняется: за время отбора участников «Открытых репетиций» я понял, что 80% нынешнего контента уже «как на Западе». Музыканты вокруг меня уже пошли дальше, они ищут самобытное, аутентичное в том, что делают — видимо, перестали бояться своих корней. Раньше они говорили себе: «Я делаю все, как Radiohead», а теперь: «Сделаю, как Radiohead, и еще немного новосибирского рока “Калинов мост“ добавлю». Их цель — не копирование, а создание объективно качественного продукта. Например, мы с All In Orchestra решили сделать видеоряд для треков, и шансы сотрудничать с французским художником и российским оказались одинаковыми. А все потому, что уровень мышления и создаваемого контента уже достиг западного. Оглянись, уже происходят мероприятия, которые ничуть не уступают западным. Например? «Пикник “Афиши“» или видеоинсталляции в московском центре современного искусства «Марс», которые делают столичные медиа-художники Sila Sveta и петербуржцы Tundra. У них все здорово с продакшеном, грамотный подход, конечный продукт на стиле.

Тогда почему наши музыкальные проекты так мало востребованы за границей?

Между нами и западом есть пропасть в уровне развития индустрии и культуры в целом, что взаимосвязано. Западная звезда — попсовая или нет — это всегда личность, и менеджеры раскручивают ее талант. Молодому дарованию говорят: «Пиши песни, а мы заплатим за студию, организуем совместный трек с крутым артистом и концерт на разогреве у звезды, только пиши». Лейбл может вести параллельно десять таких самородков, один из них точно выстрелит, отобьет затраты на остальных и все счастливы. В России другой подход — независимые музыканты выпускают альбомы на собственные деньги или в долг, поэтому каждый их профессиональный шаг может оказаться последним. Если мы говорим про шоу-бизнес, то тут менеджеры сразу видят конечный результат и под него подбирают исполнителя. Открылся железный занавес, нам нужны артисты «как там»: хотим МС Hammer — сделаем Богдана Титомира! Здесь все ради денег, и нет места искусству. Поэтому наша эстрада и выглядит так отвратительно. Отсутствие музыкального вкуса у масс привела к тому, что «пипл хавает».

Значит российская аудитория еще не готова к независимой музыке?

Российская аудитория уже близка к тому, чтобы воспринимать аутентичное звучание. Например, есть такой феномен народной любви — Антоха МС. Я могу оценить его, как «Это дерьмо», при этом все мое окружение ответит: «Нет, это самобытность». Значит он вызвал у слушателей правильную ассоциацию. Ведь увидев одного и того же человека, кто-то скажет: «Вот ты обсос!», — а другой парирует: «Нет, ты стиляга 1980-х». И в принципе это одно и то же, дело только в осанке.

Презентация альбома состоится 22 апреля в 20.00 на «Эрарта-сцене», 29 линия В.О., 2

Текст: Наталья Наговицына

Фото: Сергей Мисенко

Стиль: Роман Кянджалиев

Ассистенты стилиста: Апреликова Полина, Шестакова Софья 

На Юрии: костюм Dries Van Noten, свитшот MRZ, кроссовки Lanvin (все ДЛТ), на Эмине: куртка Moschino, свитшот Christopher Kane (все ДЛТ), джинсы и обувь — собственность героя, на Олеге: куртка Tom Ford, рубашка Celine, брюки Sandro (все ДЛТ), шапка Gigi Burris Millinery (Au Pont Rouge), кроссовки — собственность героя, на Илье: рубашка Neil Barrett, куртка Kenzo, кроссовки Dsquared2 (все ДЛТ), джинсы 08 sircus, шапка Joyrich (все Au Pont Rouge), на Тимофее: костюм Paul & Joe, футболка и водолазка Alexander Wang, туфли Valentino (все ДЛТ), на Максиме: рубашка Emilio Pucci, брюки Sandro, сандалии Marni (все ДЛТ), куртка — собственность стилиста, на Михаиле: пиджак и брюки Gucci, водолазка Malo, кроссовки Valentino (все ДЛТ), на Павле: пиджак Michael Kors, куртка и бутсы Gucci, брюки Celine (все ДЛТ)