8 причин пойти на выставку о 1970-х в «Манеже»

1

Идеология – вещь вредная, а в 40 лет – уже и попросту неприличная. Поэтому в юбилейной манежной экспозиции устроили столпотворение вавилонских масштабов, в котором никто и ничто не забыто: от «официальных» до андеграундных художников. Раритетами из своих запасников с ЦВЗ поделились чуть ли не все музеи и галереи города: от Русского и Эрмитажа до «Пушкинской, 10» и KGallery. На выставке будут как картины привечаемых властью СССР «академистов» вроде Евсея Моисеенко и Андрея Мыльникова, так и работы десятков нонконформистов, выставлявшихся в квартирах и находившихся под постоянной угрозой выдавливания в эмиграцию или репрессий (хоть и не сталинского масштаба). Наилучшая стратегия зрителя – оценивать каждого художника индивидуально: поверх противостояния «советские-антисоветские».

2

В устройстве экспозиции выдержан «тусовочный» принцип существования неофициального искусства в Ленинграде. На ней покажут работы художников «газаневского движения», названного так в честь первых легальных экспозиций подполья — в ДК Газа в декабре 1974 года и «Невском» летом следующего. В него входили Владлен Гаврильчик, Владимир Овчинников, Глеба Богомолов, Геннадий Устюгов, Анатолий Белкин и другие. «Газаневцы» часто писали картины «чемоданного» размера – в дипломатической ручной клади их отправляли в Париж, Вену и Нью-Йорк, казавшиеся им волшебными точками на карте. 

3

Борис (Боб) Кошелохов, основатель неоэкспрессионистской группы «Летопись» (куда входил и юный Тимур Новиков) был похож одновременно на парижского клошара, русского блаженного и индийского святого – санъясина. В его работах трикстерского толка советская милиция не распознавала арт-объекты. Как-то ему единственному удалось пронести на несанкционированную выставку в Петропавловскую крепость ассамбляж «Восклицание»: ночной горшок и больничную утку, прибитые к доске.

4

В позднесоветском атомизированном обществе принадлежность к компании и тусовке (таких же «отщепенцев» и фриков, с точки зрения обывателей, как и ты сам) значила больше, чем идеологическое или эстетическое сообщничество. Так, на выставке покажут работы группы «Алеф», объединившей разных по стилю и духу неофициальных художников еврейского происхождения (впоследствии в большинстве своем репатриировавшихся в Израиль). А также произведения группы «Одиннадцати» – преимущественно реалистов, но противопоставивших высокую художественную культуру халтурной потогонке «соцреализма» и недооцененной «Одной композиции» — «маленького островка свободной керамики» на рубеже 1970-х и последнего советского десятилетия.

5

В подпольном искусстве СССР было много гениев, но личность и работы Евгения Михнова-Войтенко выделяются, как ярчайшая «беззаконная комета».«Советский Поллок» в одиночку разработал ленинградский вариант абстрактного экспрессионизма. За много лет до нью-вейва и транс-авангарда он использовал граффити, идеографическое письмо, а также радикальные способы нанесения краски на холст (с помощью нитроэмали и огоня). Он казался сотоварищам аристократичным: пил только саперави и никогда ничего другого. В «Манеже» покажут его поздние, мрачные и многослойные работы технике живописи темперой на бумаге.

6

Импрессионисты из «Арефьевского круга» в 1970-е были легендой арт-подполья. Неформальное объединение состояло из Александра Арефьева, Рихарда Васми, Шолома Шварца, Валентина Громова и Владимира Шагина (отца Дмитрия Шагина, виднейшего «митька»). Героическая группка, выросшая из ОНЖ (Ордена Ниществующих – или Непродающихся – Живописцев) обращалась к бытовым сценам (работавший маляром Рихард Васми еще и к религиозным), проповедуя сознательный маргинальный аскетизм. Из-за тотальной безнадеги ее основатель Александр Арефьев эмигрировал в США в 1977-м, чтобы через год умереть там от последствий многолетнего алкоголизма. 

7

1970-е стали временем расцвета новой скульптуры – ее «оттепелью». Скульпторы новой формации примкнули к пути намеренной аполитичности, «полуофициальному искусству». Среди них не была популярна абстракция: исключение на выставке составят разве что брутальные композиции Константина Симуна из кованой меди и керамики. Зато можно оценить разнообразие станковой скульптуры: тут и «варварские» мраморные головы авторства Льва Сморгона, и работы представителей «матвеевской школы» (учеников знаменитого мирискусника Александра Матвеева) с их приверженностью классическим пластическим законам, и эксперименты с формой в скульптурах на «производственную тему» (например, «Строители панельных домов», Евгения Николаева).

8

История ленинградской фотографии времен «застоя», с ее разными школами, техниками и отношениями с властью и пропагандой, – тема для серии отдельных выставок. Впрочем, в «Манеже» представят объемный дайджест. В гигантском архиве выделяются гениальные фотохудожники. Гранд петербургского фотореализма и историк фотографии Александр Китаев, умудряющийся самые очевидные ландшафты города снять как таинственную театральную сцену. Валентин «Тиль Мария» Самарин – авангардист, при печати использующий технику фотомонтажа и тонирования, деформируя изначальноеизображение до визуализации психоделического трипа. Важнейший для андеграунда 1970-х Борис Смелов, автор изысканных, геометрически выверенных монохромных натюрмортов, пейзажей и портретов, трагически и нелепо погибший уже на исходе 1990-х (уснул морозной ночью на ступенях часовни на Большом проспекте его любимого Васильевского острова).